Здравоохранение тоже привлекало внимание Екатерины. Примечательно и то, что при Екатерине II организация врачебной помощи населению возлагалась на власти. Каждый город обязан был иметь больницу и аптеку, где больным предлагались не те лекарства, которые дешевле, а те, которые назначал врач.

Страшным бедствием для жителей России оставались эпидемии оспы, и Екатерина II собственным примером положила начало проведению вакцинации, которая затем по Указу стала обязательной.

Во время 1-й турецкой войны в стране началась эпидемия чумы. Только в Москве за год умерло 50 тысяч человек. Неграмотный народ не соблюдал элементарных карантинных правил. Тогда в Москву были посланы опытные начальники. Приняты были строгие меры. Зараза ослабла. Для пострадавшего народа были сделаны облегчения: устроили приют для сирот, дали работу бедным, стали покупать в казну изделия ремесленников, не имевших покупателей.

Окончательный отказ императрицы от мечтаний юности.

Нарастание революционного движения в Европе и рост передовой общественной мысли в России обусловили обострение реакционного курса, направляемого лично Екатериной II (сыскная канцелярия С.И. Шешковского), и особенно усиление идеологической борьбы: как покушение на принцип самодержавия и монархии Екатерина II расценила книгу А.Н. Радищева “Путешествие из Петербурга в Москву” (1790). Антикрепостнические взгляды автора не шокировали императрицу, но его антимонархизм и республиканизм показались очень опасными, особенно на фоне начавшейся во Франции революции. Радищев был охарактеризован как “бунтовщик хуже Пугачева”, приговорен сначала к смертной казни, а затем “прощен” - на 10 лет сослан в Илимский острог в Сибирь. Книга была конфискована и уничтожена.

Сложно однозначно оценить итоги царствования Екатерины II. Многие ее начинания внешне эффектные, задумывавшиеся с широким размахом, приводили к скромному результату или давали не ожидаемый и часто ошибочный результат. Можно также сказать, что Е. просто воплощала в жизнь изменения, диктуемые временем, продолжала политику, намеченную в предыдущие царствования. Или признать в ней первостепенного исторического деятеля, сделавшего второй, после Петра I, шаг по пути европеизации страны, и первый - по пути реформирования ее в либерально-просветительском духе.

Екатерина Дашкова

Детство и юность

В жизни её было много неожиданностей, своего рода парадоксов. Уже при крещении новорожденной у купели её держала сама императрица Елизавета, а крёстным отцом был не кто иной, как великий князь, в последствии император Пётр III (в свержении которого будущая княгиня Дашкова принимала деятельное участие).

Дашкова рано потеряла мать. Её отец, граф, генерал-порудчик и сенатор Р.И. Воронцов, мало интересовался своими детьми (их было пятеро – 2сына и 3 дочери), и младшую дочь, Екатерину, взял к себе на воспитание дядя М.И. Воронцов, в ту пору вице-канцлер, а с 1758 г. – великий канцлер.

В семье дяди девица Екатерина получила превосходное для того времени образование: говорила на четырёх языках. Умела рисовать, хорошо танцевала, у неё были изысканные манеры. «Но что же было сделано для развития ума и сердца? – спрашивала она себя потом и сама отвечала: - Ровно ничего».

В 14 лет она заболела корью, и её отправили в деревню. Там при просмотре книг из обширной библиотеки девочкой овладевает новая страсть – чтение серьёзной литературы. Её кумирами становятся философы-просветители Бейль, Монтескье, Вольтер, Буало.

В семью дяди она возвращается другой – повзрослевшей, склонной к глубоким размышлениям и уединению. В это время складывается ее характер – независимый, самолюбивый, но одновременно впечатлительный и доверчивый. Она решительно отказывается белиться и румяниться. А в ее личной библиотеке уже собрано 900 томов, среди них – знаменитая «Энциклопедия» французских просветителей.

Глубокий психологический портрет юной Екатерины Романовны дан писателем-историком Д.Л.Мордовцевым в его очерке «Русские женщины нового времени»: «Рано проявилось в ней неясное сознание своей силы и чувство богатых внутренних задатков, и это обнаружилось в ней, с одной стороны, какою-то гордостью, признанием за собой чего-то большего, чем то, что в ней думали видеть, а с другой – страстным желанием раздела чувств, впечатлений, знаний – желанием дружбы и любви. Но отзыва на все это она не могла найти ни в ком: с совоспитанницей своей она не сошлась душою, а других родных никого близко не имела, и только глубокую дружбу воспитывала она в себе к своему брату Александру, к которому питала это чувство всю жизнь. Все её привязанности полнотою и какою-то законченностью: она всякому чувству отдавалась вся».

На 16-м году неожиданно для всех она выходит замуж за гвардейца князя Михаила Дашкова. Этот в некотором роде скоропалительный шаг подтверждает черты ее характера – независимость, смелость, способность до конца отдаваться своему чувству. Секретарь французского посланника в Петербурге историк Клод Рюльер (1735-1791) в книге о дворцовом перевороте 1762 г., вышедший в 1797 г., по поводу замужества Дашковой писал, что князь Дашков, один из самых красивых придворных кавалеров, однажды без каких-либо особых намерений слишком свободно начал говорить любезности девице Воронцовой. Последняя позвала своего дядю-канцлера и сказала ему, что князь просит ее руки и что она согласна стать его женой. Когда канцлер обратился к молодому Дашкову, тот не решился признаться первому сановнику империи, что их разговор не заключал в себе такого определенного смысла, и теперь уже подтвердил свою просьбу. Может быть, рассказ Рюльера – всего лишь исторический анекдот, но и он говорит о тех особенностях, которые были свойственны совсем еще молодой Дашковой.

После скромной свадьбы супруги Дашковы два года жили в московской патриархальной семье. В 1761 г. их пригласили в Петербург, ко двору. Открыто осуждая поведение великого князя, ставшего потом императором Петром III , и его недостойное отношение к своей жене Екатерине Алексеевне, Дашкова пыталась сблизиться с последней - обаяние и образованность великой княгини восхищали ее.

Отношения двух Екатерин

Екатерина Алексеевна была почти вдвое старше Дашковой, но это не помешало: между ними установились доверительные, почти дружеские отношения. Они обменивались письмами, книгами, мнениями о прочитанном и даже собственными сочинениями. Сохранилось 46 писем Екатерины к Дашковой. Письма от Дашковой Екатерина сжигала: при дворе за ней велась постоянная слежка, а ее смелая и не сдержанная в своих чувствах подруга могла написать что-нибудь недозволенное. Излишне экзальтированная Дашкова была настолько ослеплена Екатериной, что в одну из декабрьских ночей 1761 г., когда Елизавете оставалось жить всего лишь несколько дней, проникла в апартаменты великой княгини тайно и, поклявшись ей в преданности, горячо уговаривала ее «действовать во что бы то ни стало».