Жизнь и творчество Аристотеля
Рефераты >> Исторические личности >> Жизнь и творчество Аристотеля

Видимо, одна из главных слабостей учения Аристотеля о при­чинах – его тавтологичность. В самом деле, определение формы как действительности ведет к тому, что на вопрос о причине того или иного явления явнo подразумевается ответ, что она должна быть отлична от самого исследуемого явления. Но если возникно­вение (изменение) есть переход возможности в действительность, то ничего нового и здесь не возникает – как не возникает сама форма. Отсюда бесплодность философствования «по Аристотелю», выявившаяся в средневековой философии, доведшей логику аристотелевского учения о причинах до логического конца.

Впрочем, своей натурфилософии Аристотель более адекватно понимает причинные связи. Что же касается первой философии, то ее завершением (впрочем, также и началом) можно считать поня­тие божества. Уже в первой книге «Метафизики» Стагирит устанавливает. что к числу причин и начал (принципов), по общему согласию, следует отнести божество. Если в отношении материи и формы он выступает как «форма форм», то применительно к изме­нению – как «перводвигатель» или «неподвижный двигатель». Неподвижный - потому, что всякое движение конечно и логически требует конца. В то же время бог – «мышление мышления», и блаженство божества состоит в блаженном самосозерцании. От­сюда отождествление Аристотелем первой философии с теологией.

Конечно, это не традиционная теология с ее антропоморфными богами. Бог Аристотеля - «бог философов», безличное и универ­сальное мировое начало. Но отсюда и противоречия в понимании божества. И прежде всего – «неподвижный двигатель». Аристо­тель упрекал Платона на том основании, что тот считал неподвиж­ные идеи источником движения. Стагирит выходит из затруднения, объявив, что бог движет мир, будучи его целью: безусловно совер­шенное бытие, благо есть в то же время последняя цель, к которой стремится все сущее. Нетрудно видеть, что здесь перед нами, вместо трансцендентной телеологии Платона, выносящего цели за пределы чувственного мира, телеология имманентная. Источник ее – в уподоблении Аристотелем любого процесса акту челове­ческой деятельности, включающему целевую детерминацию. Доба­вим к этому изменение, внесенное Стагиритом в понятие материи. Она уже не живое, изменяющееся начало, самодвижущаяся природа-фюсис первых философов, но неподвижная, пассивная, неоформленная масса, требующая отличного от нее источника движения. Это ошибочное представление в течениедвух тысяче­летий тяготело над философией, обусловливая непоследовательность материализма и преимущества идеалистического понимания мира. Лишь восстановление в XVIII в. демокритова учения о веч­ности движения и его необходимой связи с материей подорвало эту традицию.

Однако «материя» Аристотеля не просто « лишeнность » (stere-sis) формы и возможность ее обретения. Из материи проистекает естественная необходимость (необходимость природы – ananke-physeos), а также случайность–они ограничивают целесообраз­ную деятельность людей и самой природы. Иначе говоря, материя оказывается источником несовершенств в мире, как и противо­положностей небесного и земного, мужского и женского, добра и зла. Отсюда нравственная оценка природных процессов, также искажающая картину мира. Впрочем, отсюда вытекает тот факт, что материя у Аристотеля – это все же в чем-то активное начало, принцип индивидуации вещей. А здесь перед нами то же противо­речие, что и в понимании единичного и общего, материи и формы, возможности и действительности. Отсюда его колебания между идеализмом и материализмом по целому ряду вопросов, но при общем преобладании идеализма.

Аристотель решительно критиковал теорию идей Платона, по­казав в ней неправомерность отделения общего от единичного и отдельного. Однако, встав сам на позиции идеализма. связанные прежде всего с идеями формы как «сути бытия» вещей, бога как «неподвижного двигателя», «формы форм», независимой от мате­рии, и «блага», он вынужден в чем-то мириться с Платоном. Его учение « .это – идеализм, но он объективнее и отдаленнее, общее, чем идеализм Платона, а потому в натурфилософии чаще = ма­териализму», писал В.И. Ленин8.

4. ФИЗИКА: МИР, ЖИЗНЬ И ЧЕЛОВЕК

Если первая философия представляет собой учение о неизмен­ных и неподвижных сущностях, пусть даже в их отношении к дви­жению, то натурфилософия имеет своим предметом движущиеся и изменяющиеся тела, поскольку «каждое из них имеет в самом себе начало движения и покоя, будь то в отношении места, увеличе­ния и уменьшения, или качественного изменения» (Арист. Физ., II, 1,192 b). Физика не отделена напрочь от первой философии: I и II книгах рассматриваются известные нам по «Метафизике» четыре причины сущего, а в последней, VIII книге вновь поднима­ется вопрос о боге как первом неподвижном двигателе, который является, по Аристотелю, последним объяснением природных дви­жений. Вот почему мы не можем отождествить «физику» Аристо­теля с физикой в современном смысле и вынуждены применять к ней также термин «натурфилософия». Собственно физические вопросы в современном смысле в большей степени рассматривают­ся в его частнонаучных трактатах: «О возникновении и уничтоже­нии», «Метеорологика», «Проблемы» и др.

Лишь с III книги «Физики» начинается серьезный разговор о движении. Аристотель определяет его, во-первых, как «энтелехию существующего в возможности, когда, осуществляясь, оно прояв­ляет энергию не само по себе, а поскольку оно способно к дви­жению» (Физ., III, 1, 201 а). Во-вторых, движение есть «энтелехия подвижного, поскольку оно подвижно» (там же.2,202 а). Ключе­вое слово здесь – «энтелехия». Под нею Стагирит понимает то же, что под «действительностью» (energeia), только подчеркивая мо­мент завершенности целенаправленного процесса9 . Иначе говоря, можно более или менее точно «перевести» вышеприведенные опре­деления словами: «осуществление возможного поскольку оно воз­можно» и «осуществление подвижного, поскольку оно подвижно». Можно так еще разъяснить аристотелево понятие энтелехии. Вещи существуют или энтелехиально, как нечто осуществленное и за­вершенное, или потенциально, в возможности, или же и потен­циально, и энтелехиально. Вопрос о движении относится к третьему отношению: в движущем имеется как возможность, способность изменяться, так и внутренняя тенденция к заверше­нию, т. е. цель, заложенная в самой вещи и выступающая ее внут­ренней движущей силой, поскольку она способна к изменению.

А следовательно, всякое явление подразумевает, по Аристо­телю, возможность изменения, цель, к которой, направлено изменение. и энтелехию как осуществленность данной цели, лежащую в вещи. Говоря кибернетическим языком, энтелехия–это «про­грамма» изменения. Если для тел, создаваемых искусством, цель и «программа» лежат вне изменяемой вещи и вносятся в нее масте­ром, то в природных вещах они имеются в ней в той мере, в какой вещь имеет в себе «начало движения», т. е. способны к самодви­жению. Создавая свое учение об энтелехии, Стагирит стремился учесть результаты предшествующего развития философии и сохра­нить в какой-то форме идею самодвижения природы. Однако, лишив материальное начало способности к самодвижению, он при­шел к необходимости преобразовать само понятие природы - фюсис, различив в ней материальную причину как момент статический, пассивный и неопределенный и форму как момент динамический и определяющий. В отличие от Платона, у которого эти моменты оказались разделенными соответственно двум «царствам», бытия идей и «небытия» материи, Стагирит оба относит к единой природе. Поэтому последняя остается способной к самодвижению -- но только за счет идеальной внутренней силы, «энтелехии», обуслов­ливающей целенаправленность природных процессов. Отсюда иде­ализм Аристотеля в понимании «души» как движущего начала.


Страница: