Видимое отставание сельского хозяйства от промышленно­сти позволило Сталину объявить аграрный сектор главным и единственным виновником кризиса. Эту идею он, в частности, развил на пленуме ЦК в апреле 1929 г. Сельское хозяйство не­обходимо было полностью реорганизовать, чтобы оно достигло темпов роста индустриального сектора. По мысли Сталина, преобразования должны были быть более радикальными, чем те, что предусматривал пятилетний план, утвержденный XVI партконференцией, а затем и съездом Советов (апрель — май 1929 г.). При всей своей смелости — вариант ВСНХ предпола­гал увеличить капиталовложения в четыре раза по сравнению с периодом 1924—1928 гг., добиться за пять лет роста промыш­ленного производства на 135%, а национального дохода на 82%, что и привело к его окончательной победе над более скромным вариантом Госплана, — пятилетний план все же ос­новывался на сохранении преобладающего частного сектора, сосуществующего с ограниченным, но высокопроизводитель­ным сектором государственным и коллективным. Его авторы рассчитывали на развитие спонтанного кооперативного движе­ния и на систему договоров между кооперативами и крестьян­скими товариществами. Наконец, план предполагал, что к 1933—1934 гг. примерно 20% крестьянских хозяйств объединят­ся в товарищества по совместной обработке земли, в которых обобществление коснется исключительно обрабатываемых зе­мель, обслуживаемых «тракторными колоннами», без отмены частной собственности и без коллективного владения скотом. Постепенная и ограниченная коллективизация должна была строиться исключительно на добровольном принципе, с учетом реальных возможностей государства поставлять технику и спе­циалистов.

По мнению Сталина, критическое положение на сельскохо­зяйственном фронте, приведшее к провалу последней хлебоза­готовительной кампании, было вызвано действиями кулаков и других враждебных сил, стремящихся к «подрыву советского строя». Выбор был прост: «или деревенские капиталисты, или колхозы». Речь теперь шла не о выполнении плана, а о беге на­перегонки со временем.

Только что принятый план подвергся многочисленным кор­ректировкам в сторону повышения, особенно в области коллек­тивизации. Вначале предполагалось обобществить к концу пя­тилетки 5 млн. крестьянских хозяйств. В июне Колхозцентр объявил о необходимости коллективизации 8 млн. хозяйств только за один 1930 г. и половины крестьянского населения к •1933 г. В августе Микоян заговорил уже о 10 млн., а в сентябре была поставлена цель обобществить в том же 1930 г. 13 млн. хозяйств. В декабре эта цифра выросла до 30 млн.

Такое раздувание показателей плана свидетельствовало не только о победе сталинской линии. Оно питалось иллюзией из­менения положения вещей в деревне: тот факт, что начиная с зимы 1928 г. сотни тысяч бедняков под воздействием призывов и обещаний объединились в ТОЗы, чтобы при поддержке госу­дарства хоть как-то повысить свое благосостояние, в глазах большинства руководителей свидетельствовал об «обострении классовых противоречий» в деревне и о «неумолимой поступи коллективизации». 200 «колхозов-гигантов» и «агропромышлен­ных комплексов», каждый площадью 5—10 тыс. га, становились теперь «бастионами социализма». В июне 1929 г. печать сооб­щила о начале нового этапа — «массовой коллективизации». Все парторганизации были брошены властями на выполнение двойной задачи: заготовительной кампании и коллективизации. Все сельские коммунисты под угрозой дисциплинарных мер Должны были показать пример и вступить в колхозы. Центральный орган управления коллективными хозяйствами — Колхоз-центр — получил дополнительные полномочия. Органы сельхозкооперации, владельцы немногочисленной техники, обязы­вались предоставлять машины только колхозам. Мобилизация охватила профсоюзы и комсомол: десятки тысяч рабочих и сту­дентов были отправлены в деревню в сопровождении партий­ных «активистов» и сотрудников I'll У. В этих условиях насиль­ственная заготовительная кампания приняла характер реквизи­ции, еще ярче выраженный, чем во время двух предыдущих. Осенью 1929 г. рыночные механизмы были окончательно сло­маны. Несмотря на средний урожай, государство получило бо­лее 1 млн. пудов зерна, то есть на 60% больше, чем в предыду­щие годы. По окончании кампании сконцентрированные в де­ревне огромные силы (около 150 тыс. человек) должны были приступить к коллективизации.

5. Причины. Коллективизация.

За лето доля крестьянских хо­зяйств, объединившихся в ТОЗы (в подавляющем большинстве это были бедняки), составила в отдельных районах Северного Кавказа, Среднего и Нижнего Поволжья от 12 до 18% общего числа. С июня по октябрь коллективизация затронула, таким образом, 1 млн. крестьянских хозяйств.

Вдохновленные этими результатами, центральные власти всячески побуждали местные парторганизации соревноваться в рвении и устанавливать рекорды коллективизации. По реше­нию наиболее ретивых партийных организаций несколько де­сятков районов страны объявили себя «районами сплошной коллективизации». Это означало, что они принимали на себя обязательство в кратчайшие сроки обобществить 50% (и более) крестьянских хозяйств. Давление на крестьян усиливалось, а в центр шли потоки триумфальных и нарочито оптимистических отчетов. 31 октября «Правда» призвала к сплошной коллекти­визации. Неделю спустя в связи с 12-й годовщиной Октябрь­ской революции Сталин опубликовал свою статью «Великий перелом», основанную на в корне ошибочном мнении, что «се­редняк повернулся лицом к колхозам». Не без оговорок нояб­рьский (1929 г.) пленум ЦК партии принял сталинский посту­лат о коренном изменении отношения крестьянства к коллек­тивным хозяйствам и одобрил нереальный план роста промышленности и ускоренной коллективизации. Это был ко­нец нэпа.

В докладе Молотова на ноябрьском (1929 г.) пленуме ЦК отмечалось: «Вопрос о темпах коллективизации в плане не встает . Остается ноябрь, декабрь, январь, февраль, март -- че­тыре с половиной месяца, в течение которых, если господа им­периалисты на нас не нападут, мы должны совершить реши­тельный прорыв в области экономики и коллективизации». Ре­шения пленума, в которых прозвучало заявление о том, что «дело построения социализма в стране пролетарской диктатуры может быть проведено в исторически минимальные сроки», не встретили никакой критики со стороны «правых», признавших свою безоговорочную капитуляцию.

После завершения пленума специальная комиссия, возглав­ляемая новым наркомом земледелия А.Яковлевым, разработала график коллективизации, утвержденный 5 января 1930 г. после неоднократных пересмотров и сокращений плановых сроков. На сокращении сроков настаивало Политбюро. В соответствии с этим графиком Северный Кавказ, Нижнее и Среднее Повол­жье подлежали «сплошной коллективизации» уже к осени 1930 г. (самое позднее к весне 1931 г.), а другие зерновые районы дол­жны были быть полностью коллективизированы на год позже, Преобладающей формой коллективного ведения хозяйства при­знавалась артель, как более передовая по сравнению с товари­ществом по обработке земли. Земля, скот, сельхозтехника в ар­тели обобществлялись.