В ноябре 1825 года В. К. Кюхельбекер был при­нят К. Ф. Рылеевым в Северное общество декаб­ристов. Он активно участвовал в восстании 14 декаб­ря 1825 года. Перед этим побывал в казармах сол­дат восставших воинских частей. Находясь на Сенатской плошади, стрелял в великого князя Ми­хаила Павловича, пытался построить восставших в боевые ряды для контратаки. Суд приговорил Кю­хельбекера к смертной казни, которая была замене­на каторгой.

В. К Кюхельбекер подолгу жил на Смоленщи­не. В деревне Закуп Духовщинского уезда находи­лось небольшое имение его сестры Юстины Карлов­ны Глинки (1784—1871)—вдовы профессора Дерптского университета Г. А. Глинки. Вместе с нею здесь жили мать и младшая сестра поэта. В Закупе Виль­гельм Карлович бывал много раз, а в 1822 году, выйдя в отставку, поселился в деревне на год, после чего поехал в Москву.

Находясь в Москве с 27 июля 1823 года до апре­ля 1825 года, В. К. Кюхельбекер преподавал в уни­верситетском пансионе и в частных домах, издавал вместе с В. Ф. Одоевским альманах «Мнемозина». В свободное время, как можно видеть из его пере­писки с родными, снова приезжал в Закуп. Так, в письме к матери, датированном 15 января 1824 го­да, Кюхельбекер сообщал: «Около 28-го, добрейшая матушка, ждите меня, если не смогу остаться в Ду-ховщине или Смоленске, то все же задержусь у вас на одну-две недели, а потом заверну в Петербург»24. В начале 1825 года («за неделю перед масляною») Вильгельм Карлович вновь ездил к родным на Смо­ленщину, где прожил более двух месяцев, и отсюда в конце апреля отправился в Петербург.

Последний раз В. К. Кюхельбекер был в Закупе после восстания декабристов. Покинув тайно Петер­бург, чтобы скрыться за границей, он вскоре добрал­ся до г. Велижа, а оттуда приехал в имение сестры. Опасаясь полицейской засады в Закупе, остановился сначала в соседней с ним деревне Загусинье, также принадлежавшей его сестре, в доме старосты Фомы Лукьянова. Узнав, что в Духовщине его ждет «курь­ер» (полицейские власти, по-видимому, предполага­ли, что декабрист поедет через уездный центр)

В. К. Кюхельбекер съездил проститься с родными. Сестра знала о его намерениях и советовала быстрее «оставить Смоленскую губернию», она оформила для его слуги, который должен был сопровождать де­кабриста, документ, согласно которому тот якобы отпущен в Минскую и Могилевскую губернии для свидания с родными. По дороге В. К. Кюхельбекер отпустил извозчика и слугу, надеясь, что без них ему с меньшим риском удастся добраться до гра­ницы[8].

В Закупе сестра Кюхельбекера Ю. К. Глинка воспитала его детей Михаила и Юстину, родившихся уже после восстания декабристов.

Закуп навсегда остался в памяти В. К. Кюхель­бекера как близкое, дорогое ему место. В письме из Акшинской крепости 23 ноября 1840 года декабрист • писал своим племянницам Наталье и Александре: «Часто, друзья мои, и я вспоминаю то счастливое время, когда жил в вашем Закупе, с вами и с не­забвенным нашим Николаем» (племянник В. К. Кю­хельбекера, брат Натальи и Александры).

В Загусинье сохранилась церковь Успения, пост­роенная в 1785 году. В ней, по-видимому, бывал В. К. Кюхельбекер. В Закупе построек начала XIX века нет, но примерно можно определить место бывшей помещичьей усадьбы.

Декабрист П. П. Пасек

Петр Петрович Пассек (1775—1825)—генерал русской армии, помещик Ельнинского уезда Смолен­ской губернии. Зачисленный по обычаю XVIII века на военную службу еще ребенком, он быстро про­двигался по служебной лестнице и в возрасте 24 лет стал генералом. Пассек сблизился с кружком «смо­ленских вольнодумцев», созданным А. М. Каховским, но благодаря высокому покровительству (его отец П. Б. Пассек был белорусским генерал-губернато­ром) к следствию не привлекался. Накануне Оте­чественной войны 1812 года жил в Смоленске, а когда началось нашествие Наполеона на Россию, участвовал в формировании Смоленского ополчения. В 1820 году, выйдя в отставку, Пассек поселился в сйоих ельнинских имениях (центром одного из них было сельцо Крашнево. центром другого — сельцо Яковлевичи) и занялся хозяйством.

Здесь Пассек жил около пяти лет. В Крашневе у него неоднократно бывал декабрист И. Д. Якушкин, он-то и принял Петра Петровича в Союз благоденст­вия.

Практическая деятельность П. П. Пассека в тайном обществе сводилась к тому, чтобы личным примером убедить дворян в необходимости заботить­ся о своих крепостных. «Он всегда был добр до своих крестьян,— писал И. Д. Якушкин,— а со вре­мени вступления в Общество он посвятил им свое существование, и все его старания клонились к тому, чтобы упрочить их благосостояние. Он завел в своем имении прекрасное училище по порядку взаимного обучения, и набрал в него взрослых ребят, предостав­лял за них тем домам, к которым они принадлежа­ли, разные выгоды». Он написал для крестьян «учреждения», 'которыми определил права их само­управления. Крестьяне сами определяли, кого отдать в рекруты, производили мирские сборы, имели свои суды. «По воскресеньям избранные от мира старики собирались в конторе и разбирали тяжбы между крестьянами».

П. П. Пассек умер в последних числах апреля 1825 года. Внезапная смерть избавила его от следствия и суда по делу декабристов.

Сельцо Крашнево, где располагалась барская усадьба, не сохранилось. Находившаяся рядом с ним деревня Крашнево в настоящее время является фермой колхоза «Путь к коммунизму». Нет теперь и бывшего сельца Яковлевичи. Возникла новая де­ревня — Ново-Яковлевичи, которая является цент-рально.й усадьбой колхоза «Путь к коммунизму».

Дом, где жил Н. В. Басаргин

Николай Васильевич Басаргин (1799—1861) состоял членом Тульчинской управы Союза благо­денствия, а затем — Южного общества декабристов.

По показаниям П. И. Пестеля, Басаргин знал о ре­шении Коренной управы Союза благоденствия ввести в России республиканское правление, вместе с другими одобрял «решительный революционный способ действия с упразднением престола». Верхов­ный уголовный суд приговорил его к лишению чинов и дворянства и к ссылке на каторгу на 20 лет, позже срок каторжных работ был сокращен до 15 лет с дальнейшим поселением в Сибири.

Н. В. Басаргин не был смолянином, но несколько раз бывал в Алексине. Дело в том, что он служил в армии графа Витгенштейна вместе с владельцем алексинского имения А. И. Барышниковым. Молодые офицеры дружили, больше того, Н. В. Басаргин на­ходился в родстве с Барышниковым (по жене). А. И. Барышников и сам был близок к дворянским революционерам; как гласит семейное предание, он «откупился» от следствия ценой огромной взятки всесильному графу А. А. Бенкендорфу.

Возможно, Н. В. Басаргин бывал в Алексине еще во времена своей службы во 2-й армии. В частности, имеются основания считать, что он заезжал сюда во второй половине декабря 1825 года. В октябре, после смерти своей первой жены, Н. В. Басаргин взял от­пуск, съездил к родным в Москву и Владимир. На обратном пути он узнал о смерти царя Александра I. «В Москве, когда я приехал, все уже присягнули Константину Павловичу,— вспоминал Басаргин.— Прожив там несколько дней, я поехал в Тульчин через Смоленск и Могилев на Днепре. В Дорогобуже я прочел в газетах отречение Константина и вступление на престол Николая». Трудно предполо­жить, что, побывав в уездном городе Дорогобуже, Н. В. Басаргин по пути в Смоленск не заехал в Алексино, которое находится всего в 15 километрах от Дорогобужа.