Нищенствующие ордена воплощали новые воззрения на мона­шескую аскезу, отчасти восходящие к идеалам регулярных кано­ников, отчасти сформировавшиеся под влиянием еретических и иных массовых религиозных движений второй половины XII-начала XIII в. В основе организации нищенствующих орденов лежало представление об апостольской жизни, т.е. стремление во всем следовать примеру апостолов Христа, несших его учение в мир. Бенедиктинскому идеалу аскета-отшельника, затворившего­ся в монастыре, они противопоставляли идеал странствующего по миру аскета-проповедника. Нищенствующие монахи с самого начала сосредоточились на проповеднической деятельности в го­родах, «заботе о душах», а также миссионерстве. Чрезвычайно быстро распространившись во всех странах Западной Европы, они уже в XIII-ХIV вв. устремились за ее пределы — в Палестину, Египет, Закавказье, Крым, державу монголов в Центральной Азии, достигнув даже Китая. Однако организация проповеди в нищенствующих орденах су­щественно отличалась от практиковавшейся в церкви, в том числе и регулярными канониками. Она базировалась на опыте катаров и вальденсов. Проповедник не ждал, когда к нему, в церковь, соберется паства, но сам искал ее, шел к людям, «пешком без золота и серебра, словом, во всем подражая апостолам». Нищен­ствующие монахи проповедовали тщету всего мирского уже са­мим своим обликом: они скорее напоминали нищих странников, чем монахов и священников. Бедность, таким образом, являлась наряду с проповедью другой важной стороной представления об апостольской жизни. Некогда уже цистерцианцы стремились во­плотить идеал бедности, однако нищенствующие монахи пошли еще дальше. Им поначалу не только запрещалось владеть каким-либо имуществом, но и предписывалось жить исключительно за счет милостыни, нищенства. Несмотря на ряд общих черт важ­нейшие из нищенствующих орденов — доминиканский и фран­цисканский имели свою ярко выраженную специфику, обуслов­ленную обстоятельствами их возникновения. На всей последую­щей истории этих орденов лежал глубокий отпечаток личности их создателей — св. Доминика и св. Франциска.

Св. Доминик (умер в 1221), испанский каноник-августинец, в начале XIII в. оказался на юге Франции, охваченном ересью аль­бигойцев. Свою задачу он видел в первую очередь в организации эффективной проповеди во имя сохранения целостности католи­ческой церкви. Официальное название доминиканцев, выражаю­щее специфику ордена, — братья проповедники. Но чтобы пропо­ведовать верное учение, следовало подготовить грамотных пасты­рей, во всех тонкостях постигших ортодоксальную католическую теологию. Поэтому с самого начала другим важнейшим направ­лением деятельности доминиканцев было углубленное изучение теологии. Неслучайно центрами ордена стали Париж и Болонья — два крупнейших университетских города средневековой Европы. Доминиканцы создали разветвленную сеть теологического пре­подавания, включавшего также изучение различных языков, не­обходимых теологу и проповеднику. Вскоре именно доминикан­цы во многом определяли, что есть истинное христианское уче­ние. Св. Фома Аквинский (умер в 1274) — крупнейший авторитет католического богословия, принадлежал к ордену св. Доминика. Неслучайно также, что большинство инквизиторов назначалось из числа доминиканцев, хотя в ряде регионов Европы инквизи­ция была передана и ордену францисканцев.

Св. Франциск (умер в 1226) был сыном богатого купца из италь­янского города Ассизи, но еще в юности отказался от семьи, наследства и всех вообще земных благ с тем, чтобы принадлежать одному Богу. Но так же как Христос, который «умер за всех», Франциск отверг монашеское уединение, «зная, что послан Бо­гом для того, чтобы приобрести Ему души». Франциска в отличие от Доминика, заботившегося о борьбе с ересями и целостности церкви, побуждала к проповеди, прежде всего любовь и сострада­ние к ближнему. Франциск обращался со словами Евангелия не только к людям, но и к птицам, змеям, волкам, видя во всякой природе Бога. Краеугольным камнем учения Франциска была «гос­пожа бедность», понимаемая как высшая степень смирения. Сми­рение, самоуничижение характерны и для его последователей, официально именовавшихся по латыни миноратами, т.е. мень­шими братьями. Франциск не только запрещал искать даже ми­нимальных удобств для себя, предписывал носить рубище, пре­поясанное веревкой, но и книги разрешал иметь только грамот­ным братьям, да и то исключительно богослужебные. Франциск вообще неохотно дозволял занятия теологией, опасаясь, как: бы чрезмерное мудрствование «не погасило дух молитвы и благочес­тия». Со временем, однако, и францисканцы создали свою систе­му теологического образования. Но уже в XIII в. от доминикан­ской теологии учение францисканских богословов, отличала боль­шая чувственность, эмоциональность.

С развитием нищенствующих орденов и превращением их в многочисленные и разветвленные монашеские организации все острее вставала проблема сохранения первоначального идеала бед­ности. Доминиканцы, которым с самого начала для занятий тео­логией необходимы были отдельные кельи, обширные библиоте­ки, значительные финансовые ресурсы, быстро согласились со смягчением требований нестяжательства. А первые постоянные обители были созданы еще св. Домиником. Напротив, у францис­канцев попытки корректировать учение о «госпоже бедности» вы­звали во второй половине XIII в. раскол ордена на сторонников строгого соблюдения заветов Франциска — спиритуалов и тех, кто осуждал чрезмерное увлечение бедностью, выступал за развитие больших монастырских общин (конвентов) — конвентуалов. Одна­ко эти конвенты, как и прочее имущество ордена, находились лишь в пользовании миноритов, тогда как правом собственности обла­дал Апостольский престол. Важным отличием конвентов, как до­миниканцев, так и францисканцев от существовавших ранее мо­настырей была их открытость городу и церкви. Эти конвенты час­то служили временным пристанищем братьев, которые охотно шли проповедовать Евангелие на людных перекрестках, базарных пло­щадях, постоялых дворах или отправлялись в отдаленные страны.

«Авиньонское пленение» пап. К концу XIII в. папство, ранее ус­пешно противостоявшее универсалистским притязаниям импера­торов, столкнулось с новой мощной силой — нарождающимися централизованными монархиями. Конфликт разгорелся с фран­цузским королем Филиппом IV, который без разрешения папы обложил налогом французское духовенство. Тем самым Филипп IV продемонстрировал, что французская церковь является неотъем­лемой частью его королевства и впредь королю решать, в какой степени она будет подчиняться папе. Папа Бонифаций VIII уже готов был отлучить Филиппа IV от церкви, когда в его резиденцию в Ананьи ворвались люди французского короля. Один из них, согласно легенде, нанес пощечину папе железной рукавицей. Не перенеся унижения, Бонифаций вскоре скончался. С пощечины в Ананьи в 1303 г. началась эпоха ослабления папст­ва, оказавшегося под контролем Франции. Избранный на пап­ский престол французский епископ, опасаясь оппозиции итальян­ского духовенства, предпочел остаться во Франции. В 1309—1377 гг. резиденция пап находилась на юге Франции, в Авиньоне.