Методы культурологических исследований
Рефераты >> Культурология >> Методы культурологических исследований

1. Существует общее функциональное единство об­щества, выражающееся во взаимосвязи социальных и культурных структур. Культура представляет собой ин­тегрированную целостность, в которой каждый элемент отвечает определенной потребности всей целостности (или тех или иных ее компонентов), выполняя конк­ретную часть работы.

2. Дифференциация функций поддерживается диф­ференциацией структур, складывающихся в упорядочен­ную систему.

3. Именно постоянное поддержание всех элементов культуры (производственные навыки, ритуалы, нормы и т.д.) обеспечивает единство общества.

Эти положения разрабатывались в основном в рам­ках культурной антропологии, имевшей дело с общест­вами, которые, казалось, навеки застыли в своем социо-культурном облике, постоянно воспроизводя, но не из­меняя свою социальную организацию, формы поведения, материальные и духовные атрибуты быта.

Методология функционализма неизбежно вела к тому, что объект исследований (этническая общность или городская группа) рассматривался вне историчес­кого времени, как замкнутая система, не изменяющаяся и не развивающаяся, а лишь постоянно воспроизводя­щая свою собственную структуру. На базе разработан­ных в культурной антропологии функционалистских мо­делей оказалось невозможным подняться до макрострук­туры сложных национальных обществ, от статического описания социальных связей и функций до теоретиче­ского охвата социальной динамики.

Выявилось, что даже системы и связи родства, счи­тавшиеся устойчивой основой социальной организации, сами претерпевают заметные изменения и все глубже интегрируются в систему более широких социально-экономических, политических или культурных отноше­ний. Меняются также символы, нормы и представления.

Дальнейшая разработка общей системно-функциональ­ной теории в применении к сложным социальным общест­вам считается заслугой в основном крупных американ­ских теоретиков Т.Парсонса (1902—1979) и Р.Мертона (р. 1910) совместно с другими социологами. Конечно, целостное рассмотрение этих концепций — сфера общей социологии, но ее существенным компонентом стал ана­лиз нормативно-ценностных и символических средств ре­гуляции социальной жизнедеятельности, т.е. того, что от­носится к сфере социологии культуры. Как мы увидим в дальнейшем, существенные стороны концепций Парсонса и Мертона встроены в общую теорию социологии культуры. Однако важно видеть, в каком направлении происходило совершенствование и усложнение функцио­нального анализа.

Функционализм помог избавиться от того идеологи­ческого неприятия неевропейских культур, которое пол­учало оправдание, характеризуя их как “примитивные” и “слаборазвитые”, и давало тем самым оправдание для режима колониального управления. С цивилизо­ванной точки зрения подлежали бесспорному осужде­нию и устранению различные “предрассудки”, “отжив­шие” нормы, “нелепые и вредные” ритуалы колдовства, преследования ведьм, кастовые ограничения и т.д. Из­бавление от всякого рода “пережитков” дает возмож­ность введения иных, альтернативных и более действенных способов достижения реального эффекта. Раз­витие здравоохранения, просвещения, изменение быта и повышение статуса низших каст, отмена полигамии и паранджи должны осовременить общество, придать ему цивилизованный характер.

В опровержение такого рода поверхностного подхода функционалисты показывали действительное значение различных факторов культурной регуляции. Обычным примером в культурной антропологии или религиеведении стали ритуалы, посвященные вызыванию дождя, повышению плодородия или исцелению от болезни, по­клонение священным предметам или преследования ведьм. С точки зрения здравого смысла подобные ве­рования и основанные на них действия — “пережитки” или “предрассудки”, исчезающие при свете разума. Бо­лее того, они могут оказаться вредоносными (органи­зуется травля невинных людей, крестные ходы и це­лования иконы во время эпидемии могут способствовать ее распространению и т.д.).

Однако для этнографа или религиеведа, рассужда­ющего по функционалистской методике, такого рода ри­туалы и верования выполняют значимую функцию, так как укрепляют веру индивидов или различного рода общностей в избавление от напастей и невзгод, спо­собствуют сплочению общины и т.д. Верования, кажу­щиеся иррациональными и не отвечающие практиче­ским критериям, а имеющие лишь символический смысл, создают привычную осмысленность мира, в котором че­ловек может ориентироваться и на который он сам или общность может оказывать некоторое воздействие путем координации поведения многих своих членов.

Несмотря на прочный статус в академической науке и в общественной мысли, структурный функционализм был подвергнут резкой критике и в 60—70-х гг. Она была направлена против присущего функционализму уподобления культуры ор­ганическим системам. Особенно возражали критики про­тив идеологической ориентированности функционализма на рассмотрение общества как стабильной интегриро­ванной целостности, отмечая неспособность его дать адекватное описание и анализ противоречий и конфликтов. Зарождаясь в противостоянии эволюционизму, функционализм оставлял без содержательного рассмот­рения процессы генезиса социальных норм и ценностей, механизмы их изменения или исторической преемствен­ности. Поэтому при рассмотрении кризисных и меняю­щихся состояний в культуре функционализм уступает свое место другим подходам.

Развернутой критике функционализм Т.Парсонса под­верг известный американский социолог Р.Миллс. Как он показал, в рамках этой теории не может быть эф­фективно сформулирована идея конфликта, нельзя по­нять механизм ценностных разногласий и структурных антагонизмов, оппозиционных движений и революций.

Как предполагается, система, будучи однажды уста­новленной, является не только устойчивой, но и в сущ­ности гармоничной, нарушения тоже должны быть “вве­дены в систему”. Как писал Р.Миллс, идея норматив­ного порядка ведет нас к принятию гармонии интересов как естественной черты любого общества. Встроенное в общую теорию Парсонса положение о наличии ис­ходного единства и примирения интересов, устранения противоречий и снятия конфликтов лишает эту теорию, по мнению Р.Миллса, возможности влиять на социаль­ные и культурные изменения, т.е. историю.

Кроме того, принцип функциональности не позволяет выяснить, в какой степени узаконены социальные струк­туры и политические институты, каковы основы суще­ствования оппозиции и движений протеста. В норма­тивно регулируемых социальных структурах, как их замыслили представители Высокой Теории, не находит места коллективное поведение угнетенных масс или возбужденных толп, освободительные движения, кото­рыми отмечена наша эпоха. Более того, любая систе­матическая концепция хода истории, ее механизмов и процессов плохо согласуется с этой теорией, так как в истории действуют многие разнородные факторы. Со­циальные общности отличаются друг от друга не толь­ко по степени, но и по типам единства. Как интеграция общества, так и его развитие происходят под воздей­ствием разных причин (в том числе экономические связи, право, насилие и т.д.). Отвергая универсальные макросоциологические теории, Р.Миллс полагает, что плодотворность научного поиска может быть обеспечена только наличием многих подходов, сопоставляемых с эмпирическими данными.


Страница: