Пальмерстон подвергался в английском парламенте резкой критике за свою непоследовательность в черкес­ском вопросе и с большим трудом избежал осуждения. К. Маркс писал по этому поводу: «В тот день столь склонный к шуткам светлейший лорд избежал осуждения только благодаря большинству в 16 голосов: 184 голоса было подано против, 200 — за него. Эти 16 голосов не заглушат, однако, голоса истории и не заставят смолкнуть кавказских горцев, звон оружия которых доказывает миру, что Кавказ не «принадлежит России, как утверждает граф Нессельроде» и как вторит ему лорд Пальмерстон».

И после провала провсокации с «Виксеном» наиболее агрессивные круги английской буржуазии не прекратили вмешательство в черкесский вопрос. В 1837 г. в Черкесии появился английский коммерсант Джеймс Белл, совмещав­ший функции купца с обязанностями разведчика. Вскоре прибыл к черкесскому побережью на турецком купеческом судне англичанин Лонгворт. Британские эмиссары прово­цировали горцев к выступлению против России. Они обещали, что на помоешь адыгам прибудет флот европейских держав, Турции и Египта в составе 300 судов с вспомогательным войском.

Свои несбыточные обещания англичане пытались подкрепить поставкой некоторого количества боеприпасов. Так, по заказу Белла, из Трапезунда был доставлен порох на 5 тысяч турецких пиастров. Осенью 1837 г. с разведывательными целями прибыли в Черкесию британ­ские офицеры: капитан Маррин и лейтенант Иддо.

Адыги не во всем доверяли англичанам. Многие из них начинали понимать, что английские представители преследовали свои корыстные цели. Положение Д. Белла становилось опасным.

Д. Белл пробыл в Черкесии около трех лет (1837— 1839) и за это время сумел получить немало сведений о стране. Он интересовался Черкесией, как рынком сбыта английских товаров и источником сырья для британской промышленности. В своих мемуарах Белл указывал на важность торговли с этой Страной.

После заключения выгодных для Англии Лондонских конвенций 1840 —1841 годов о Черноморских проливах, английское правительство стало воздерживаться от открытых действий против России в черкесском вопросе. Активизация британской пюлитики в Черкесии вновь наблюдается уже в период Крымской войны 1853—1856 гг.

Мюридизм в Черкесии.

В Дагестане и Чечне борьба горцев под руководством Шамиля протекала под флагом мюридизма — воинству­ющего течения мусульманской религии. Мюридизм тре­бовал «священной войны» с «неверными» и беспрекос­ловного повиновения религиозному лидеру — имаму. В 40-х годах XIX в. имели место попытки распространения мюридизма и среди адыгов. В Черкесии действовали один за другим наибы (наместники) Шамиля: Хаджи-Мухам­мед, Сулейман-Эфенди и Мухаммед-Амин. Последний из них проявил наибольшую активность.

Однако, мюридизм не получил значительного распро­странения в Черкесии. Идеи мюридизма не нашли поддержки среди шапсугов, бесленеевцев, бжедугов, кабардинцев и ряда других адыгских народностей. Лишь среди абадзехов они пользовались влиянием.

Главная причина неуспеха мюридизма у обитателей Черкесии состояла в слабости распространения у них мусульманской религии. Религиозные верования адыгов представляли собой смешение христианства, мусульман­ства и язычества. Только небольшая часть адыгов представляла собою правоверных мусульман. По наблю­дению служившего на Кавказе царского офицера Н. И. Карлгофа, «в племенах западной части Кавказа, мало склонных к религиозному фанатизму, нашлось только небольшое число истинных последователей мюри­дизма, преимущественно у абадзехов». Именно поэтому борьба адыгов против колониальной экспансии царизма не носила чисто религиозного характера.

Деятельность Мухаммед-Амина имела глубокий смысл ибо он пытался наладить государственность у адыгов и сплотить их в борьбе с царизмом. Он был хорошим организатором и искусным политиком. Современники называли его «кавказским Демосфеном». Под руководством Мухаммед-Амина был нанесен ряд ощутимых ударов по царским войскам в конце 40-х — начале 50-х годов XIX в.

Другим прославленным вождем адыгов в борьбе за независимость был Сефер-бей Заноко. К. Маркс, прекрасно осведомленный о внешнеполитических связях адыгов, называл Сефер-бея «вождем черкесов». Командующий царскими войсками на Кавказе в 1860 г. генерал А. Барятинский вынужден был признать: «Если до сих пор Сефер-бей и Магомет-Амин еще пользовались в известной части народа некоторою властью или, лучше сказать, влиянием нравственным, то преимущественно потому, что в них олицетворялась общая всего народа вражда против нас. Каждый из них был в своем кругу как бы знаменем, около которого группировались разрозненные общины и племена для отчаянной борьбы с угрожавшим им русским господством».

Северо-Западный Кавказ в период Крымской войны 1853—1856 гг.

Во время Крымской войны Черкесия занимала немало­важное место в военных планах англо-французского командования. Участники крымской коалиции стремились использовать кавказских горцев в войне против России.

Появление в начале 1854 г. на Черном море англо-французского флота и последовавшее затем вступ­ление Англии и Франции в войну с Россией на стороне Турции ухудшило общую ситуацию для царских войск на Северо-Западном Кавказе. Черноморская береговая линия была поставлена в тяжелое положение. Дело в том, что военные корабли Англии и Франции господст­вовали на Черном море и могли атаковать береговые укрепления. Русские форты были рассчитаны на оборону против горцев и не могли противостоять флоту западных держав с его мощной артиллерией.

В этой обстановке царское правительство приняло решение об упразднении укреплений Черноморской береговой линии. Весной 1854 г. они почти все были ликвидированы, а гарнизоны эвакуированы. Лишь Анапа и Новороссийск оставались занятыми русскими войсками.

Усилия использовать в своих интересах военные силы адыгов не увенчались успехом. Адыги отказывались воевать во имя интересов заморских правителей. Они в массе своей не поддержали ни операции противников России против Новороссийска в феврале 1855 г., ни высадку десантов в районе Анапы в мае и на Таманском полуострове в сентябре того же года. Основная причина подобного поведения черкесов, до этого активно ведших борьбу против колониального наступления царизма на их земли, вскрыта К. Марксом и Ф. Энгельсом, которые писали: « .перспектива присоединения к Турции, по-ви­димому, отнюдь не приводит их в восторг».

Когда в мае 1855 г. царские войска оставили Анапу, ее занял отряд адыгов во главе с Сефер-беем Заноко. Летом 1855 г. англичане решили высадить свои войска в Анапе и потребовали от Заноко уступки этой крепости. Однако Сефер-бей решительно отказал им в этом, объясняя, что Анапа принадлежит адыгам. Горцы поддержали своего вождя и заявили, что если англичане и французы займут Анапу, то против них они станут действовать, как против своих врагов. Союзники вынуждены были уступить.

Итоги Крымской войны подвел Парижский конгресс 1856 г. Вопрос о Черкесии был во время переговоров о заключении мира предметом острой дипломатической борьбы. Английская делегация оспаривала право России на Северо-Западный Кавказ и, стремясь добиться пересмотра Адрианопольского договора, требовала призна­ния независимости Черкесии. Однако, Франция в этом вопросе не поддержала Англию, чем сильно помогла царизму. Используя поддержку французов, русские дипломаты добились успеха. Требования англичан по черкесскому вопросу не нашли отражения в Парижском мирном договоре, заключенном в марте 1856 г. Хотя царское правительство в целом потерпело поражение в Крымской войне, владения России на Кавказе были за ней сохранены. Англия, подписав Парижский договор, по существу отдавала Кавказ России. Недаром британский посол в Стамбуле С. Каннинг мрачно заявил после подписания Парижского договора: «Будущее Черкесии — безнадежно».