Робкий и покорный союзникам, генерал Сикорский даже не решился на вопрос: «Говорили бы вы то же самое, если бы речь шла о тысячах расстрелянных английских офицеров?»

Британские власти в деле Катыни вели свою коварную политику. Английская военная цензура запрещала польским газетам и журналам публиковать любую информацию, в которой виновники катынской трагедии назывались по имени. Открыто писать об этом стало возможно только после отмены военной цензуры в 1945 году. Как всегда, польское правительство в изгнании в этом деле (как и в других вопросах относительно независимости Польши) проявило полную беспомощность и не воспользовалось даже нейтральными странами, чтобы оттуда распространять столь необходимую правдивую информацию и предостерегать страну о грозящей ей советской опасности.

В декабре 1943 года Катынь вновь оказалась в советских руках. Правительство СССР немедленно созвало свою собственную специальную комиссию с целью разработать документацию, убедительно доказывающую вину немцев. Ситуация для этого в тот момент была особенно благоприятной. Мировую общественность потрясали все новые сообщения о фашистских преступлениях, а в Америке, при поддержке правительства, пресса и радио развернули широкую просоветскую кампанию. Никто тогда не осмеливался сравнивать сталинизм с гитлеризмом, наоборот, утверждалось, что в Советском Союзе при Сталине — своеобразная демократия. Информация 1936-1939 годов старательно замалчивалась.

Советскую комиссию из восьми советских граждан возглавлял академик Н.Н. Бурденко. В работе ее не принимал участие не только ни один иностранец, но не были приглашены и поляки, хотя бы из так называемого «Союза польских патриотов». Отдельная медицинская комиссия в составе шести врачей должна была подписать протокол. Сам состав этих двух комиссий недвусмысленно указывал на виновника злодеяний. Если бы вина немцев была доказуема, Советский Союз (в этом можно не сомневаться) незамедлительно привлек бы к работе в медицинской комиссии и американских, и английских экспертов, не говоря уже о представителях нейтральных стран.

Советская комиссия работала в Катыни, вероятно, с 16 по 23 января 1944 года (даты проверить невозможно). Спрашивается, каким образом, в разгар зимы, когда земля скована морозами, можно было вести какие-либо работы по эксгумации? Об этом советское сообщение от 24 января 1944 года молчит. Советское коммюнике информировало, что на территории Катыни находится 11000 убитых поляков, которые летом 1941 года содержались в трех лагерях, названных 1-ОН, 2-ОН, 3-ОН, и во время отступления Красной Армии все попали в руки немцев, а те тут же их перебили. Сначала за дату преступления был принят август 1941 года, потом срок перенесли на сентябрь-октябрь 1941 года. О самих трех лагерях ничего не говорилось, даже неизвестно, где они находились, был упомянут только район в 25 или 40 км на запад от Смоленска.

Совершенно очевидно, почему советское правительство приняло немецкое число — 11000. Подразумевалось, что пленные Старобельска и Осташкова также находятся в числе погибших в Катыни, и тем самым пресекались все дальнейшие домыслы относительно их судьбы.

В советском заявлении говорилось, что расстрел польских военнопленных был произведен специальным немецким подразделением, неким «рабочим батальоном №537», под командованием обер-лейтенанта Арнста. Действительно, в годы войны отдел связи под таким же номером был дислоцирован в районе Катыни. Командовал частью подполковник Арнст. Согласно советской версии, в 1943 году немцы вдруг вспомнили о своих преступлениях и решили использовать их в целях антисоветской пропаганды. Они якобы согнали в Катынский лес группу советских военнопленных в 500 человек и приказали им выкопать тела убитых. Затем произвели тщательный обыск всех тел, вынули из карманов одежды все документы, датированные позднее мая 1940 года, и взамен вложили сотни экземпляров чудом раздобытых советских газет от апреля 1940 года. Могилы снова засыпали, а советских военнопленных расстреляли (советская комиссия почему-то не заинтересовалась местом захоронения своих соотечественников). О растущих на могилах соснах, пересаженных сюда три года тому назад, советское сообщение вообще умолчало. Потом гитлеровцы стали привозить в Катынь медицинские комиссии и водить экскурсии, нагло приписывая преступление чистой, как слеза, советской власти.

Главный советский аргумент состоял в следующем: всем хорошо известно, что демократическое и гуманное правительство в СССР вообще не в состоянии совершить никакого преступления, немцы же способны на все! И только поборники фашизма могут думать иначе! Советское сообщение сопровождалось показаниями свидетелей (которых вообще никто не видел), утверждавших, что они собственными глазами видели польских пленных под Смоленском летом 1941 года, но немцы принудили их давать другие показания. Вся суть аргументации советского коммюнике сводится к дате: не весна 1940 года, а 1941 год, лето, осень или зима. В Смоленске демонстрировались документы (девять предметов), якобы найденные на только что эксгумированных останках. Это были почтовые открытки, отправленные после мая 1940 года, и несколько квитанций с дополнительными штемпелями 1941 года. Ни один из этих документов, однако, не имел никакого отношения к жертвам Катыни, опознанным в 1943 году.

Советское заявление утверждало, что с 16 по 23 января 1944 года в Катыни дополнительно эксгумировали 925 тел поляков, необследованных в 1943 году. Результаты последних исследований стали основой заключения советской медицинской комиссии. Нам предлагается поверить на слово, что эти останки действительно откопали и обследовали, поскольку советские органы никогда не публиковали списков с фамилиями, равно как никогда не пытались объяснить, почему шесть тысяч немецких жертв не были эксгумированы и опознаны, если общая цифра составила почти 11 тысяч человек. Трудно понять, откуда взялись эти 925 новых жертв. Советские врачи демонстрировали западным дипломатам и журналистам эти катынские останки, подчеркивая, что они пролежали в земле около двух лет. И тут один факт заслуживает особого внимания: журналисты и дипломаты, которые побывали в Катыни в январе 1944 года, в один голос утверждали, что останки поляков были не в офицерской форме, а в солдатской. Для англичан и американцев это имело второстепенное значение, но с исторической точки зрения эта деталь объясняет суть проблемы. Скорее всего, эти 925 жертв Катыни не имели ничего общего с расстрелянными тут в 1940 году польскими офицерами. Возможно, что этих людей расстреляли летом 1941 года, может — в июле, при отступлении советских войск. Можно даже допустить, что это были останки группы поляков, работавших на смоленских дорогах до начала войны. Территория Катынского леса огромна, «Косогоры» же занимают только ее незначительную часть. Зарубежные гости точно не знали, побывали ли они в «Косогорах» или другой части леса. Немцы тщательно обследовали территорию «Косогор», они не успели эксгумировать только 200 тел убитых офицеров, а этой цифре далеко до 925. Интересно, что советские органы хорошо знали, где в этом районе нужно искать тела убитых летом 1941 года. Советские «открытия» в январе 1944 года вносят в Катынское дело еще одну зловещую тайну.