Казаки упредили действия карательных войск от выполнения правительственных требований быстрым отходом из района, охваченного движением, обратно на Дон. Итогом похода, по мнению С.И.Тхоржевского, было усиление бегства крестьян на Дон и дальнейший рост антиправительственных настроений. Это мнение поддержали и другие историки: Соловьев, Костомаров, Степанов, Чистякова, Точинский и др.

Меры правительства, применяемые для подавления движения и наказания его участников, способствовали еще большему усилению антиправительственных настроений, которые вскоре вылились в крестьянскую войну под предводительством С.Т.Разина.

Социально-политическая обстановка на Дону в 50-60-х годах ХVП века.

Область река Дона в ХVП веке находилась в составе русского государства на особом, как бы автономном положении. Она была расположена за пределами официальной государственной граница – «за чертой», и на нее не распространялось как обычное административное управление страной, так и законодательство. Однако, политическая и экономическая зависимость области Дона от Русского государства и состав ее населения, в большинстве русского, определяли принадлежность ее к России. Область состояла из территории, узкой полосой расположенной по обеим сторонам Дона и его притоков: Хопра, Северного Донца, Медведицы.

Во второй половине ХVП века на Дону было 52 городка, из которых самым верхним являлся Мигулинский, находившийся в нескольких днях пути от города Коротояка; самым же нижним – Черкасский, расположенный на большом острове Дона, всего в 30 верстах от устья.[80]

Городки состояли из деревянных построек – курений, или изб, были огорожены деревянным тыном, а чаще плетнем, обложенным землей, и такими же плетенными (с засыпкой землей) башнями.

Коренным населением области Дона являлось казачество, сложившееся здесь в ХVI-ХVП вв. из различных переселенцев из России. Но здесь на казацком положении можно было встретить представителей любого народа, входившего в состав русского государства, а иногда и представителей других народов: «А которые… у нас в войске живут переезщики иноземцы, турки и татаровя, да и греки, и иных разных земель люди… и служат … тебе – государю».[81]

Основными занятиями казачества являлись скотоводство и промысловая деятельность. Казаки держали большое количество скота и коней, которые на Дону были дешевы и охотно покупались торговыми людьми.[82]

Несмотря на постоянную нужду в хлебе, земледелие на Дону не прививалось: угрозе нападения кочевых народов мешала его развитию, в земледелии выделялась угроза «казацкой вольности». Одним из источников существования качества являлась также военная добыча, получаемая в результате военных походов. Поход за военной добычей («за зипуном») осуществлялся в различных направлениях. Через Азовское море подвергалось частным нападениям Крымское побережье. Иногда казаки прорывались на водные просторы Черного моря и совершали далекие походы к малоазиатским турецким владениям: Трапезунду, Синопу и другим городам.

Другим, наиболее распространенным направлением казацких походов, являлась Волга и Каспийское море. Походы на Волгу, как правило, организовывались без официального согласия войскового Казацкого круга, а по инициативе отдельных атаманов и групп воровских казаков. К середине ХVП века углубление имущественного неравенства среди казаков привело к резкому распадению его на две части: зажиточных («домовитых») и бедных («голутвенных»).

Правительство и правящие верхи свойственно относились к донскому казачеству. С одной стороны, они тяготились им. На Дон постоянно и все в большем количестве бежали крепостные крестьяне и холопы – рабочая сила феодалов. Действия воровских казаков на Волге мешали хозяйственному освоению края и развитию торговли. Казацкие своевольные набеги на Крымское ханство, Турцию и Персию путали все планы правительства и вызывали постоянные дипломатические осложнения.

С другой стороны, правящие круги считали, что иметь донское казачество выгодно, т.к. оно являлось серьезным фактором в защите южных границ страны и было передовым отрядом в борьбе Русского государства против агрессии султанской Турции в Восточной Европе. Кроме того, казачество можно было использовать и в государственных интересах.

Двойственное отношение правительства определило его курс на использование казачества в своих военно-политических целях и превращение его в своеобразное иррегулярное войско. Правительством царя Михаила Федоровича казаки были привлечены на государственную службу. С того времени они несли охрану южных границ Русского государства от неожиданных разбойничьих набегов крымских татар и других татарских и калмыцких орд, разведывали и уведомляли воевод городов и правительство об опасности набегов.

За службу правительство предоставляло донским казакам ряд привилегий: признало независимость казацкой организации, с ее выборностью, особым войсковым правом и т.п., смирилось с установившейся у казаков традицией не выдавать с Дона беглых.

С сентября 1651 года донские казаки стали пользоваться правом беспошлинной торговли в пограничных русских городах, и этим правом они особенно дорожили, решительно протестуя во всех случаях, когда оно нарушалось.[83]

В середине ХVП века зависимость донского казачества от московского правительства была весьма сильной. Хотя, войсковые станицы и принимались как посольства других государств, этим правительство снимало с себя ответственность за военные набеги казаков на владения турецкого султана и крымского хана. Правительство в случае неповиновения казаков имело возможность осуществить полную экономическую блокаду. Военно-политическая обстановка также часто вынуждала казаков обращаться за военной помощью в Москву.

В условиях длительной войны России с шляхтской Польше на Дону складывается весьма сложная социально-политическая обстановка. В этом время там сосредотачивается небывалое количество беглых, пришлых людей.[84]

Приток беглых на территории. Примыкающие к области войска Донского, расположенные поблизости от казачьих городков, был настолько значителен, что московское правительство вынуждено было принять ряд мер. На Валуке приказано было всех «прохожих людей, опричь торговых всяких людей, сажать в тюрьму».[85] Власти пошли даже на необычную меру: нарушить традицию – «С Дона выдачи нет».

Состав пришлых людей был своеобразен. Это были люди различного социального происхождения, в основном, одинокие и семейные, потерявшие всякие надежды на возможность безопасного устройства своей жизни «в черте» государства, и стремившиеся во что бы то ни стало уйти за пределы досягаемости власти. На Дону они, в силу сложившихся в тому времени обстоятельств, оказались в тяжелом, безвыходном положении – без всяких источников существования. Устроиться у зажиточных казаков в качестве работных наймитов пришлым людям из-за большого их сосредоточения было трудно. Возможности к козакованию, как источнику прокормления, которым широко ранее пользовались беглые люди, были также резко ограничены.

Острый недостаток хлеба на Дону, вызванный быстрым количественным ростом населения, еще более усугублял и без того тяжелое положение голутвенного казачества и беглых людей. Перед угрозой вымирания от голода они видя единственный выход из создавшегося положения в разбойных набегах на Волгу и Каспийское море.