Введение.

Вопрос вопросов нашего времени - соотношение между циви­лизацией и культурой. Если цивилизация на "перекате" от одного тысячелетия к другому представляет собою грандиоз­ную и еще недавно совершенно фантастическую, мысле - и рукотворную картину техногенной "второй природы", то ос­тается открытым вопрос: служит ли это беспрецедентное творение его созидателю - творческому человеку? Ответить на него возможно лишь при условии обращения к истокам со­временной цивилизации - ценностям и смыслам фундаменталь­ной социокультурной революции, которая обусловила прорыв человечества на качественно новый уровень технологической свободы и создание нового, индустриального социума.

Ценности и смыслы нашей цивилизации сформулированы евро­пейским Возрождением и Просвещением. Социокультурный смысл Возрождения подтверждает принципиально важную идею французского историка и культуролога Ж. ле Гоффа о том, что Возрождение не есть возвращение. Тенденция такого возврата к античным ценностям была лишь "кажимостью" для мыслителей и творцов Возрождения. Они вернулись к гумани­стическому принципу Протагора: "Человек - мера всех ве­щей", но оказалось, что дважды в одну реку войти нельзя.

Античный человек был, по определению Н. Бердяева, объект­но-космическим, одним из феноменов многоликого, но неиз­менно антропоморфного, одухотворенного земного и небесно­го космоса. Следуя Сократу, он познавал себя именно во внешней ипостаси, и все его ценности были ее выражением - фатальный круговорот вещей, застывшая гармония архитек­турных шедевров страсти олимпийских боголюдей и мудрость созерцательного отстранения от страстей, возврата вспять, к великим духовным праматерям (Платон) .

Пути эволюции.

Сменившая античную христианская система ценностей сформи­ровала человека, который бренно и суетно страдает в зем­ном мире, но может обрести подлинный, "терний" мир при условии осознания первородного греха, покаяния и смире­ния, неустанного духовного напряжения сопричастности к своему творцу-богочеловеку. Свободомыслие, социальный ак­тивизм, творчество подавлялись не только инквизицией, но и всем консервативным устройством общества, основанного на рутинном производстве, традиции и борьбе за выживание.

Такие жизненные ориентации поощрялись господствующим хри­стианским мировоззрением.

Однако "долгая ночь" пассивности и страдания, отчуждения от ближних и ожидания Страшного суда не могла быть беско­нечной. Развитие общественных потребностей, а с ними – и производительных сил ("наук и ремесел", как выражались тогда) потребовало динамики человеческой природы - нового человека Возрождение было первым ответом на эту потреб­ность . Еще не отвергая внешних символов христианства, оно совершило революционный переворот в мировоззрении устра­нило дуализм миров, гением Данте очеловечило ад и упразд­нило веру в рай, по библейски потребовало от человека действовать "здесь и сейчас", и "если не я, то кто же?"

Таково идейное завещание Возрождения Новому времени и его великому духовному феномену - Просвещению. "Внутри исто­рии Нового времени, - отмечает М. Хайдеггер, - человек пытается - и эти попытки составляют историю новоевропей­ского человечества - во всем и всегда опереться на самого себя в качестве всеобщего средоточия и мерила в господ­ствующем положении. Для этого нужно, чтобы он все больше и больше удостоверялся в собственных способностях и сред­ствах господства и всегда снова и снова приводил их в со­стояние безусловной готовности. Это - история новоевро­пейского человечества, которая лишь в XX веке впервые в полном согласии со своим внутренним законом выходит на простор сознательного порыва необоримой воли и неуклонно достигает цели.

Но К. Маркс был первым, кто не просто указал на бесовскую сущность наличного общественного строя, но и обнажил его социально-историческую анатомию. В наше время, - писал он, - все как бы чревато своей противоположностью. Мы ви­дим, что машины, обладающие чудесной силой упрощать и де­лать плодотворнее наш труд, приносят людям голод и изну­рение. Новые, до сих пор неизвестные источники богатства благодаря каким-то странным, непонятным чарам превращают­ся в источники нищеты. Победы техники как бы куплены це­ной моральной деградации. Кажется, по мере того, как че­ловечество подчиняет себе природу, человек становится ра­бом других людей или же рабом собственной подлости. Даже чистый свет науки не может, по-видимому, сиять иначе, как только на мрачном фоне невежества. Этот антагонизм между современной промышленностью и наукой, с одной стороны, и современной нищетой и упадком, с другой, этот антагонизм между производительными силами и общественными отношениями новой эпохи есть осязаемый, неизбежный и неоспоримый факт.

Иными словами, народ свободный на земле свободной" ока­зался очередной социальной мифологемой.

Поставленный Ж. Ж. Руссо вопрос "Становится ли человек лучше благодаря цивилизации" - он считал "смешным, так как противоположное ясно как день. Мыслитель усматривал в этом скорее не особенность, а общую закономерность в со­отношении цивилизации и культуры. "Высшие точки подъема культуры и цивилизации не совпадают, - писал он, - не следует обманываться в вопросе о глубочайшем антагонизме между культурой и цивилизацией . Цивилизация желает че­го-то другого, чем культура: быть может, даже противопо­ложного".

В итоге вся эта сутолока так называемой "цивилизации" - измельчание, беспокойство, торопливость, суета постоянно воз растают порок, душевные больные, преступники все это не угнетенные классы, а отбросы всех классов бывшего до сих пор общества.

Общий приговор над нашим столетием, над всей современно­стью, над достигнутой цивилизацией, или "самый общий при­знак современной эпохи" невероятная убыль достоинства че­ловека в его собственных глазах", "девятнадцатый век -сила бессилия"; "мы не в силах вообразить, куда нам на­правляться. Теперь все насквозь лживо, все - "слово", все - спутано, слабо или чрезмерно". Поэтому "вся наша евро­пейская культура уже с давних пор движется в какой-то пытке напряжения, растущей из столетия в столетие, и как бы направляется к катастрофе - беспокойно, насильственно, порывисто, подобно потоку, стремящемуся к своему исходу, не задумываясь, боясь задуматься".

Современная цивилизация.

Известные инварианты взаимосвязи социальной свободы и от­чуждения :

а) отношение человека к природе;

б) Опальное общение и стратификация;

в) соотношение между материальным и духовным началами личности;

Наиболее зримо предстает "вторая природа" человека, его техногенный мир. Он - воплощенная способность человекобога к творению и вместе с тем утрата его человекотворческого смысла.

Сегодня технологический потенциал человечества в принципе сравнялся с планетарным и становится потенциально косми­ческим.