Это было не твердое шествие по жизни, это было – замешательство.

Полгода я снова провел на фронте в красной Армии – под Нарвой и Ямбургом.

Но сердце было испорчено газами, и я должен был подумать о новой профессии.

В 1921 году я стал писать рассказы».

Уже через 3-4 года М. Зощенко приобретает широкую известность как мастер сатирических рассказов, а через десять лет после начала его литературной деятельности выходит шеститомное собрание «смешных и забавных сочинений» писателя, пользующихся «ненасытным читательским спросом».

А после высокой оценки Зощенко- сатирика Максимом Горьким, предложившим писателю «пестрым бисером вашего лексикона изобразить-вышить что-то вроде юмористической «Истории культуры», из-под пера писателя выходит его знаменитая «Голубая книга». В этой «смешной и сатирической книге», представляющей, по словам ее автора, «краткую историю человеческих отношений», Михаил Зощенко, размышляя о профессии писателя-сатирика, говорит, что на первый, поверхностный взгляд все другие профессии кажутся значительно смелей и доступней человеческой душе.

Бухгалтер, например, специально как-то так складывает цифры между собой на пользу страждущего человечества, чтобы оно, так сказать, не слишком проворовалось в денежном смысле.

Другой там какой-нибудь тип из актерской братии энергично поет с эстрады и своим, скажем козлетоном отвлекает людей от всевозможных житейских страданий.

Там какой-нибудь, я не знаю, профессор, питомец академических наук, решительно все знает и опять-таки всех удивляет своими невероятными знаниями.

Хирург режет разные язвы и карбункулы на наших скоропортящихся телах, способных каждую минуту загнить и зачервиветь. Водолаз откачивает воду и ныряет на дно морское. Дворник сберегает дом и открывает калитку.

И только сатирики вроде как бы не люди, а собаки. Но, рассуждая о «грубой, крикливой и малосимпатичной» профессии сатирика, писатель находит в ней и некоторые привлекательные качества – профессия эта тоже нужная и полезная в общественном смысле. Она одергивает дураков и предостерегает умных от их глупых поступков. Она расширяет кругозор и мобилизует внимание то одних, то других на борьбу то с тем, то с этим. Она иллюстрирует всякого рода решения и постановления, а также приносит известную пользу в смысле перевоспитания людских кадров.

Так что профессия, спору нет, в высшей степени не так уж особенно беспомощная.

Далее в классе читается рассказ «Галоша».

После чтения рассказа, учитель, проверяя характер его восприятия шестиклассниками, будет стремиться выяснить, почему он показался школьникам смешным, какие характеры и ситуации привлекли внимание учеников.

Короткая ориентировочная беседа убедит в том, что смешное на уровне «герои и события» постигается большинством учеников. Но секреты комического в рассказе необходимо искать в процессе вдумчивой и неторопливой работы над художественным текстом, постепенно овладевая особенностями смеховой повадки писателя, его «мудрым смехотворчеством». Не может не привлечь внимания уже самое начало рассказа. Целесообразно предложить школьникам вспомнить, как начинаются уже знакомые им литературные произведения. «В одной из отдаленных улиц Москвы, в сером доме с большими колоннами, антресолью и покривившимся балконом, жила некогда барыня, вдова, окруженная многочисленной дворней». Начало тургеневского рассказа «Муму» говорит о месте действия и представляет одного из героев. «Последний день перед Рождеством прошел. Зимняя ясная ночь наступила. Глянули звезды. Месяц величаво поднялся на небо посветить добрым людям и всему миру, чтобы всем было весело колдовать и славить Христа». В зачине «Ночи перед Рождеством» Гоголь говорит о времени действия. «Царь с царицею простился, // В путь-дорогу снарядился, // И царица у окна // Села ждать его одна». В пушкинском прологе «Сказки о мертвой царевне и семи богатырях» – конкретная ситуация: царь уехал.

Вопрос классу:

Чем же отличается начало рассказа Зощенко от начальных строк произведений вам уже знакомых?

Комментарий учащихся:

Рассказ начинается необычно — вводным словом конечно. Вводные слова выражают отношение говорящего к сообщаемому. Но, по сути дела, еще ни о чем не сказано, а конечно уже прозвучало. Слово конечно по своему значению должно подвести итог сказанному, но оно опережает ситуацию и сообщает ей некий комический эффект. Вместе с тем необычное в начале рассказа вводное слово подчеркивает степень обычности сообщаемого – «потерять галошу в трамвае нетрудно».

Обратившись к тексту рассказа, ученики найдут в нем большое количество вводных слов (конечно, главное, может) и кратких вводных предложений (гляжу, думаю, дескать, представьте себе) и отметят их смысловое значение в речевой интонации повествования. Синтаксический строй предложения, начинающего рассказ, согласуется с предложением в середине рассказа: «То есть ужасно обрадовался». Возможно учащиеся самостоятельно прокомментируют его. Комический подтекст этого предложения, начинающего абзац, обеспечивается использованием пояснительного союза то есть, который употребляется для присоединения членов предложения, поясняющих высказанную мысль, и который не используется в начале предложения, тем более абзаца.

Сосредоточив внимание учащихся на отдельных элементах рассказа «Галоша», мы уже сумели показать непривычность повествовательной манеры писателя. Ее особенность еще и в том, что Зощенко ведет повествование не от своего лица, не от лица автора, а от лица какой-то выдуманной персоны. И автор настойчиво это подчеркивал: «В силу прошлых недоразумений писатель уведомляет критику, что лицо, от которого ведутся эти повести, есть так сказать, воображаемое лицо. Это есть средний интеллигентный тип, которому случилось жить на переломе двух эпох». И он проникается особенностями речи этого лица, искусно выдерживает принятый тон, чтобы у читателя не возникало сомнений в истинности вымышленного рассказчика.

Что же характерно для повествовательной манеры этого вымышленного лица, за которым стоит автор? Характерным признаком рассказов Зощенко является прием, который писатель Сергей Антонов называет «наоборотностью». Вот начало рассказа «Страдания молодого Вертера»:

«Я ехал однажды на велосипеде.

У меня довольно хороший велосипед. Английская марка – БСА.

Приличный велосипед, на котором я иногда совершаю прогулки для успокоения нервов и для душевного равновесия.

Очень хорошая, славная, современная машина. Жалко только – колесья не все. То есть колесья все, но только они сборные. Одно английское – «Три ружья», а другое немецкое – «Дукс». И руль украинский. Но все-таки ехать можно. В сухую погоду.

Конечно, откровенно говоря, ехать сплошное мучение, но для душевной бодрости и когда жизнь не особенно дорога – я выезжаю».

Постепенное ослабление признаков, характеризующих предмет, вызывает улыбку читателя. Познакомившись с началом рассказа «Страдания молодого Вертера», ученики без труда найдут пример «наоборотности» (своего рода отрицательной градации) и в рассказе «Галоша» потерянная галоша сначала характеризуется как «обыкновенная», «двенадцатого номера», потом появляется новые приметы («задник, конечно, обтрепан, внутри байки нету, сносилась байка»), а затем и «специальные признаки» («носок вроде бы начисто оторван, еле держится. И каблука… почти нету. Сносился каблук. А бока… еще ничего, ничего, удерживались»). И вот такую галошу, которую по «специальным признакам» отыскали в «камере» среди «тыщи» галош, и еще вымышленный рассказчик! Комичность ситуации, в которой очутился герой, обеспечивается сознательной целенаправленностью приема.