Помимо творческого импульса деталь несет читателю и ощу­щение самостоятельности созданного представления. Не учитывая того, что целое создано на основании детали, сознательно ото­бранной для него художником, читатель уверен в своей независимости от авторского мнения. Эта кажущаяся самостоятель­ность развития читательской мысли и воображения придает повествованию тон незаинтересованной объективности. Деталь по всем этим причинам — чрезвычайно существенный компонент художественной системы текста, актуализирующий целый ряд текстовых категорий, и к ее отбору вдумчиво и тщательно от­носятся все художники.

Функциональная нагрузка детали весьма разнообразна. В зависимости от выполняемых функций можно предложить следующую классификацию типов художественной детали: изобра­зительная, уточняющая, характерологическая.

Изобразительная деталь призвана создать зрительный образ описываемого. Наиболее часто она входит в качестве составного элемента в образ природы и образ внешности. На использовании одной изобразительной детали построен лучший, многократно награжденный рассказ С. Бенсон "The Overcoat".

Автор нигде не осуждает свою героиню, м-с Бишоп, но создает полную картину ее супружеской жизни и ее характера через деталь: метро ее соседом оказался человек в старом лос­нящейся пальто с потертыми манжетами. Она мысленно, с ог­ромной симпатией, даже нежностью дорисовала его биографию: как тяжко ему живется, какая у него нерадивая жена. Дома, после сцены, которую она устроила мужу, м-с Бишоп увидела на спинке стула его пальто — старое, лоснящееся и с потертыми манжетами.

Пейзаж и портрет очень выигрывают от использования детали: именно она придает индивидуальность и конкретность дан­ной картине природы или внешнего облика персонажа. В вы­боре изобразительной детали четко проявляется точка зрения автора, актуализируются категория модальности, прагматической направленности, системности. В связи с локально-темпоральным характером многих изобразительных деталей, можно говорить о периодической актуализации локально-темпорального контину­ума через изобразительную деталь.

Основная функция уточняющей детали — путем фиксации незначительных подробностей факта или явления создать впе­чатление его достоверности. Уточняющая деталь, как правило, используется в диалогической речи или сказовом, перепоручен­ном повествовании, о котором речь пойдет ниже. Для Ремарка и Хемингуэя, например, характерно описание передвижения героя с указанием мельчайших подробностей маршрута — названий улиц, мостов, переулков и т. п. Читатель при этом не полу­чает представления об улице. Если он никогда не бывал в Па­риже или Милане, у него не возникает ярких ассоциаций, свя­занных с местом действия. Но у него возникает картина дви­жения — быстрого или неторопливого, взволнованного или спо­койного, направленного или бесцельного. И эта картина будет отражать душевное состояние героя. Поскольку же весь процесс движения крепко привязан к местам реально существующим, известным понаслышке или даже из личного опыта, т. е. вполне достоверным, фигура вписанного в эти рамки героя тоже при­обретает убедительную правдивость.

Скрупулезное внимание к незначительным подробностям пов­седневного быта чрезвычайно характерно для прозы 60—80 годов (например, для английских пролетарских писателей, для совет­ских авторов так называемой «городской» новеллы и повести). Расчлененный до минимальных звеньев процесс утреннего умыва­ния, чаепития, обеда и т. п. знаком каждому (при неизбежной вариативности каких-то составляющих элементов). И персонаж, стоящий в центре этой деятельности, тоже приобретает черты достоверности. Более того, поскольку вещи характеризуют своего обладателя, уточняющая вещная деталь весьма существенна для создания образа персонажа. Отмечая это, К. С. Станиславский говорил о Чехове: «Чехов — неисчерпаем, потому что, несмотря на обыденщину, которую он будто бы всегда изображает, он говорит всегда в своем основном, духовном лейтмотиве не о случайном, не о частном, а о человеческом с большой бук­вы». Следовательно, не упоминая впрямую человека, уточня­ющая деталь участвует в создании антропоцентрической нап­равленности произведения.

Характерологическая деталь — основной актуализатор антропоцентричности. Но выполняет она свою функцию не косвенно, как изобразительная и уточняющая, а непосредственно, фиксируя отдельные черты изображаемого характера. Данный тип художественной детали рассредоточен по всему тексту. Автор не дает подробной, локально-концентрированной характеристики персонажа, но расставляет в тексте вехи — детали. Они обычно подаются мимоходом, как нечто известное. Весь состав характерологических деталей, рассыпанных по тёксту, может быть направлен либо на всестороннюю характеристику объекта, либо на повторное выделение его ведущей черты. В первом случае каждая отдельная деталь отмечает иную сторону характера, во втором — все они подчинены показу главной страсти персонажа и ее постепенному раскрытию. Например, понимание сложной закулисной махинации в рассказе Э. Хемингуэя «Пятьдесят ты­сяч», завершающейся словами героя — боксера Джека "Ifs funny how fast you can think when it means that much money", подготавливается исподволь, настойчивым возвращением к одно­му и тому же качеству героя. Вот боксер вызвал по между­городному телефону жену. Обслуживающий его штат отмечает, что это его первый телефонный разговор, раньше он отправ­лял письма: "a letter only costs two cents". Вот он уезжает из тренировочного лагеря и дает негру-массажисту два доллара. На недоуменный взгляд своего спутника отвечает, что за массаж уже уплатил антрепренеру по счету. Вот, уже в городе, услышав, что номер в отеле стоит 10 долларов, возмущается: "That's too steep". Вот, поднявшись в номер, он не торопится отблагодарить боя, притащившего чемоданы: "Jack didn't make any move, so I gave the boy a quarter". Играя в карты, он счастлив при грошовом выигрыше: "Jack won two dollars and a half . was feeling pretty good" и т. п. Так, многократно повторяемыми замечаниями о мелочной скупости героя, на счету которого в банке лежит не одна тысяча, Хемингуэй делает его ведущей характеристикой страсть к накоплению. Читатель оказывается внутренне подготовленным к развязке: для человека, цель кото­рого — деньги, сама жизнь дешевле капитала. Автор тщательно и осторожно подготавливает вывод читателя, направляя его по вехам-деталям, расставленным в тексте. Прагматическая и кон­цептуальная направленность обобщающего вывода оказывается таким образом скрытой под мнимой самостоятельностью чита­теля в определении собственного мнения. Характерологическая деталь создает впечатление устранения авторской точки зрения и поэтому особенно часто используется в подчеркнуто объек­тивированной прозе XX в. именно в этой своей функции.

Имплицирующая деталь отмечает внешнюю характерис­тику явления, по которой угадывается его глубинный смысл. Основное назначение этой детали, как видно из ее обозначения,— создание импликации, подтекста. Основной объект изображе­ния — внутреннее состояние персонажа. Например, рассказ Д. Г. Лоуренса «Прусский офицер» весь построен на исполь­зовании имплицирующей детали. Истинный характер противоес­тественных страстей офицера, сочетание высокомерного аристо­кратизма и низменных инстинктов, сложность раздирающих его внутренних противоречий — все представлено через серию импли­цирующих деталей, отмечающих внешние штрихи отношений офи­цера и солдата, скрывающих их внутренний конфликт. При­мерами имплицирующей детали являются и фрагменты рассказа У. Фолкнера «Вечернее солнце», приведенные выше.