Дно жизни

Борьба за мечту придает человеку сил. Лука помогает мечте, быть может, еще не осознанной, оформиться в целое, чтобы подняться со дна, как он пытался помочь Актеру и Пеплу, или чтобы наркотически смягчить боль, причиняемую реальностью, такими персонажам как Настя и Анна. Он прибегает ко лжи, как к словесному наркотику, как к обезболивающему средству. [18]

Во время завязавшейся драки, когда Пепел убивает Костылева и едва не убивает Василису, Лука в суматохе исчезает. В последнем действии ночлежники вспоминают о нем, высказывая различное отношение к “утешающей лжи”.

Ни один герой не смог вырваться со дна на поверхность: повесился Актер, Пепел - в тюрьме, погибает Анна, все остальные измотаны, изуродованы жизнью до последней степени, поэтому действие Луки (полезное? вредное?) свелось лишь к анестезии чужой боли.

Зритель видел, что Лука искренне любил людей, хотел им добра, но - увы - не знал верных путей к всеобщему счастью. Искренняя и бескорыстная ложь гораздо опаснее и вреднее лжи корыстной и лицемерной.

После ухода странника Луки еще тяжелее стала жизнь ночлежников. Люди так изломаны, что им уж нечего ждать. И надежда, оброненная Лукой, лишь разбередила их раны. Поманил странник, а дороги не показал.

Как ореховая скорлупа раздавлены мечты Клеща о лучшем времени, и в результате мы видим его падшим крайне низко: “ Никогда уже он не выберется отсюда”. И читателю становится не по себе от этих.

Пьеса утверждает: так жить больше невозможно![19]

б) Сатин и его знаменитый монолог. Разоблачение Луки.

Страшная участь обитателей ночлежки становится особенно очевидной, если сопоставить ее с тем, к чему призван человек. Под темными и угрюмыми сводами ночлежного дома, среди жалких и искалеченных, несчастных и бездомных бродяг звучит торжественном гимном слова о человеке, о его призвании, о его силе и его красоте: “Человек - вот правда! Все - в человеке, все для человека! Существует только человек, все же остальное - дело его рук и его мозга! Человек! Это великолепно! Это звучит гордо!”

Гордые слова о том, каким должен быть и каким может быть человек, еще резче оттеняют ту картину действительного положения человека, которую рисует писатель. И этот контраст приобретает особый смысл…Пламенный монолог Сатина о человеке звучит несколько неестественно в атмосфере непроглядной тьмы, особенно после того, как ушел Лука, повесился Актер, посажен в тюрьму Пепел. Это чувствовал сам писатель и объяснил это тем, что в пьесе должен быть резонер (выразитель мыслей автора), но героев, которых изобразил Горький, трудно назвать выразителями чьих-либо идей вообще. Поэтому и вкладывает свои мысли Горького в уста Сатина, самого свободолюбивого и справедливого персонажа.[20]

Многие свои мысли вкладывает автор в уста Сатина. Порой странно слышать такие высокие слова от каторжника и шулера. Мы понимаем, что в Сатине погибли недюжинная натура, сильный, ясный ум. Гордые слова о человеке стали крылатыми, они заставляют верить, что люди достойны лучшей участи.

Сатин высказывает общую мысль о свободном человеке. Он разоблачает утешительную ложь старца Луки, который, видя муки обездоленных, бескорыстно старается помочь им, облегчить страдания, умиротворить.

Сатин выступает против вредности лжи и философии рабской покорности и долготерпения: “Кто слаб душой… и кто живет чужими соками, тем ложь нужна… Одних она поддерживает, другие прикрываются ей… Ложь - религия рабов и хозяев. Правда - бог свободного человека”. Актеру Сатин говорит, что Лука “наврал” насчет бесплатной лечебницы. Клещу, мужу Анны, который продал все инструменты, чтобы похоронить жену, Сатин советует “ничего не делать” и “просто обременять землю”: “Подумай - ты не станешь работать, я - не стану…еще сотни…тысяч…все! - понимаешь? Все бросают работать!” Сатин в шутку советует Пеплу убить Костылева и жениться на Василисе. Когда убийство действительно совершается, Сатин успокаивает Пепла, вызываясь быть свидетелем защиты. Несмотря на ироническое отношение к Луке, после его исчезновения Сатин говорит, что тот не был шарлатаном: “Человек - вот правда! [21]Он это понимал <…> Он врал… но - это из жалости к вам”. Хотя Сатин заявляет, что “ложь - религия рабов и хозяев”, но, по его словам, Лука подействовал на него, “как кислота на старую грязную монету”; Сатин произносит абстрактно-“революционный” монолог о человеке как высшей ценности. В этом монологе Сатина в полный голос звучит требование свободы и гуманного отношения к человеку: “Надо уважать человека! Не жалеть, …не унижать его жалостью,… уважать надо!” Он убежден в том, что следует не примирять человека с действительностью, а заставлять саму действительность служить человеку, потому он поднимает знамя борьбы за Человека с большой Буквы! [22]

Решение вопроса, что же надо делать, чтобы изменить жизнь и уничтожить “дно” дает в своих речах Сатин, образ которого полнее оттеняет вредность утешительных проповедей Луки. Утешители ненавистны Горькому, и в образе Луки писатель разоблачил их несостоятельность. С большой разоблачающей силой Горький обрушился на буржуазную философию утешительной лжи. Лука считает всех людей ничтожными, жалкими, слабыми, не способными к активной борьбе за свои права и нуждающимися в соболезновании и утешении. Лука - сеятель иллюзий, утешительных сказок, за которые жадно хватались отчаявшиеся слабые люди. “Мне - все равно! Я и жуликов уважаю, по-моему, ни одна блоха ни плоха”, - говорит он. Втайне он уверен в том, что реальное положение человека изменить нельзя, поэтому ко всем подходит с утешительной ложью. И таким образом Горький находит в лице Сатина образ, разоблачающий сострадание Луки и одновременно заявляет свое мнение к поставленному им же вопросу. Горький однозначно против никчемной лжи и унижающей жалости. Словами Сатина Горький выступает за высокую правду, правду окрыляющую человека, открывающую перед ним перспективы борьбы за счастье.

Протест Сатина против существующих порядков, по существу, сводится к проповеди ничегонеделания, его психология - не психология труженика, не психология борца, он отравлен ядом индивидуализма, находится во власти иллюзий о личной свободе на дне жизни. Среди героев пьесы нет бывших рабочих, бывших пролетариев, т. е. представителей единственного подлинно революционного класса начала ХХ века. Бубнов и Клещ - мелкие ремесленники, мелкие буржуа, а не пролетарии. Перед нами люди, утратившие классовую принадлежность, вышвырнутые обществом из своих рядов. Каждый из них только за себя, чувство социальной солидарности им чуждо.[23]

Горький не идеализирует этот образ: как и другие босяки, Сатин не способен ни к общественно-полезному труду, ни к революционному действию, он заражен анархическими настроениями. В нем немало пороков, привитых ему ночлежкой: он пьяница, шулер, подчас жесток и циничен, но все-таки от других босяков его отличает ум, относительная образованность и широта натуры.[24]

Знаменитые слова, сказанные им, самые высокие мечты предреволюционного периода и получили реальное воплощение лишь в нашу эпоху. Такое высказывание воспринималось как революционный призыв, как “сигнал к восстанию”. Заявляя о своей глубокой вере в творческие силы, разум и способности свободного человека, Горький утверждал высокие идеи гуманизма. Вся пьеса этими словами проникнута верой в человека. Горький понимал, что в устах спившегося босяка Сатина речь о гордом и свободном человеке звучала искусственно, но она должна была звучать в пьесе, выражая сокровенные идеалы автора и отмечая эту речь: “ кроме Сатина …некому сказать, и лучше, ярче сказать - он не может”. Горький давал понять за какими силами будущее. Сатин готов уважать в человеке лишь сильные стороны и считает. В принципе, Сатина нельзя назвать жестоким человеком, которому нужна “сильная личность”, управляющая толпой. Он хочет видеть людей сильными и свободными, а такими они могут стать, только уйдя со “дна”. По мнению Сатина как раз идеи Луки и мешают этому. В словах Сатина “Правда - бог свободного человека!” заключается некоторое внутреннее противоречие. Выходит, будто свободный человек не свободен от правды, а, значит, лишён выбора между “богом свободного человека” и “религией рабов и хозяев”, то есть попадает в зависимость от правды.


Страница: