Оглавление

КРАТКАЯ БИОГРАФИЯ

СТИХИ О НЕИЗВЕСТНОМ СОЛДАТЕ

СОЧИНЕНИЯ:

ЛИТЕРАТУРА:

Краткая биография

МАНДЕЛЬШТАМ Осип Эмильевич [3 (15) января 1891, Варшава 27 декабря 1938, лагерь Вторая Речка под Владивостоком], русский поэт, прозаик, переводчик, эссеист. Начинал как представитель акмеизма. Поэзия насыщена культурно-историческими образами и мотивами, отмечена конкретно-вещественным восприятием мира, трагическим переживанием гибели культуры. Сборники «Камень» (1913), «Tristia» (1922), цикл «Воронежские тетради» (опубликован 1966). Книга «Разговор о Данте» (опубликована 1967), автобиографическая проза, статьи о поэзии. Репрессирован; реабилитирован посмертно.

Стихи о неизвестном солдате

Сердце робкое бьется тревожно, Жаждет счастье и дать, и хранить! От людей утаиться возможно, Но от звезд ничего не сокрыть.

Афанасий Фет

Все даты, кроме тех, недознанных, Все сроки, кроме тех, в глазах, Все встречи, кроме тех, под звездами, Все лица, кроме тех, в слезах.

Марина Цветаева

"Стихи о неизвестном солдате" — одно из самых вершинных, гениальных творений Осипа Мандельштама — является одновременно одним из самых значительных произведений мировой поэзии XX века.

Написано оно 1-15 марта 1937 г. В разгул Красного террора в России. Во время окончательного становления Фашизма на Западе. Между Первой и Второй Мировой войной .

Давайте вспомним его.

СТИХИ О НЕИЗВЕСТНОМ СОЛДАТЕ

Этот воздух пусть будет свидетелем, Дальнобойное сердце его, И в землянках всеядный и деятельный Океан без окна — вещество .

До чего эти звезды изветливы! Все им нужно глядеть — для чего? В осужденье судьи и свидетеля, В океан без окна, вещество.

Помнит дождь, неприветливый сеятель,— Безымянная манна его,— Как лесистые крестики метили Океан или клин боевой.

Будут люди холодные, хилые Убивать, холодать, голодать. И в своей знаменитой могиле Неизвестный положен солдат.

Научи меня, ласточка хилая, Разучившаяся летать, Как мне с этой воздушной могилой Без руля и крыла совладать.

И за Лермонтова Михаила Я отдам тебе строгий отчет, Как сутулого учит могила И воздушная яма влечет.

Шевелящимися виноградинами Угрожают нам эти миры И висят городами украденными, Золотыми обмолвками, ябедами, Ядовитого холода ягодами — Растяжимых созвездий шатры, Золотые созвездий жиры .

Сквозь эфир десятично-означенный Свет размолотых в луч скоростей Начинает число, опрозраченный Светлой болью и молью нулей.

И за полем полей поле новое Треугольным летит журавлем, Весть летит светопыльной обновою, И от битвы вчерашней светло.

Весть летит светопыльной обновою: — Я не Лейпциг, я не Ватерлоо, Я не Битва Народов, я новое, От меня будет свету светло.

Аравийское месиво, крошево, Свет размолотых в луч скоростей, И своими косыми подошвами Луч стоит на сетчатке моей.

Миллионы убитых задешево Протоптали тропу в пустоте,— Доброй ночи! всего им хорошего От лица земляных крепостей!

Неподкупное небо окопное — Небо крупных оптовых смертей,— За тобой, от тебя, целокупное, Я губами несусь в темноте —

За воронки, за насыпи, осыпи, По которым он медлил и мглил: Развороченных — пасмурный, оспенный И приниженный — гений могил.

Хорошо умирает пехота И поет хорошо хор ночной Над улыбкой приплюснутой Швейка, И над птичьим копьем Дон-Кихота, И над рыцарской птичьей плюсной.

И дружит с человеком калека — Им обоим найдется работа, И стучит по околицам века Костылей деревянных скамейка,— Эй, товарищество, шар земной!

Для того ль должен череп развиться Во весь лоб — от виска до виска,— Чтоб в его дорогие глазницы Не могли не вливаться войска?

Развивается череп от жизни Во весь лоб — от виска до виска,— Чистотой своих швов он дразнит себя, Понимающим куполом яснится, Мыслью пенится, сам себе снится,— Чаша чаш и отчизна отчизне, Звездным рубчиком шитый чепец, Чепчик счастья — Шекспира отец .

Ясность ясеневая, зоркость яворовая Чуть-чуть красная мчится в свой дом, Словно обмороками затоваривая Оба неба с их тусклым огнем.

Нам союзно лишь то, что избыточно, Впереди не провал, а промер, И бороться за воздух прожиточный — Эта слава другим не в пример.

И сознанье свое затоваривая Полуобморочным бытием, Я ль без выбора пью это варево, Свою голову ем под огнем?

Для того ль заготовлена тара Обаянья в пространстве пустом, Чтобы белые звезды обратно Чуть-чуть красные мчались в свой дом?

Слышишь, мачеха звездного табора, Ночь, что будет сейчас и потом?

Наливаются кровью аорты И звучит по рядам шепотком: — Я рожден в девяносто четвертом, Я рожден в девяносто втором .— И в кулак зажимая истертый Год рожденья,— с гурьбой и гуртом Я шепчу обескровленным ртом: — Я рожден в ночь с второго на третье Января в девяносто одном Ненадежном году — и столетья Окружают меня огнем.

1937

"Стихи о неизвестном солдате" — основное стихотворение "Третьей Воронежской тетради". Оно само по себе является циклом, вокруг которого располагаются дополнительные тематические (и словесные) циклы."

В частности, "небесные" стихи. Предтечей "Солдата" безусловно является стихотворение, написанное еще в 1923 г. — "А небо будущим беременно . —

Опять войны разноголосица На древних плоскогорьях мира, И лопастью пропеллер лоснится, Как кость точеная тапира .

Итак, готовьтесь жить во времени, Где нет ни волка, ни тапира, А небо будущим беременно — Пшеницей сытого эфира .

Давайте бросим бури яблоко На стол пирующим землянам. И на стеклянном блюде облака Поставив яств посередине .

Как шапка холода альпийского, Из года в год в жару и лето, На лбу высоком человечества Войны холодные ладони. А ты, глубокое и сытое, Забременевшее лазурью, Как чешуя многоочитое, И альфа и омега бури: Тебе чужое и безбровое, Из поколенья в поколенье, — Всегда высокое и новое Передается удивление.

Как видно из этих строчек основные темы для будущего шедевра уже намечены (собственно, само это стихотворение — также самостоятельный шедевр, но все же .) Тема Неба, Тема Войны и Смерти, Тема Человека во Вселенной, Тема Будущего. В этом произведении уже взята та непостижимая метафизическая высота Слова, которая позже повторится (хотя в искусстве ничего не повторяется — значит будет еще выше, еще непостижимее) — в "Солдате".

Одновременно с "Солдатом", в 1937 г. были написаны еще несколько стихотворений, ступеньками ведущие, подготавливающие нас к той головокружительной вершине, которая предстоит в итоге.

Вот отрывки из них :

Не кладите же мне, не кладите Остроласковый лавр на виски, Лучше сердце мое разорвите Вы на синего неба куски .

И когда я усну, отслуживши, Всех живущих прижизненный друг, Он раздастся и глубже и выше — Отклик неба — в остывшую грудь.

Заблудился я в небе — что делать? Тот, кому оно близко — ответь! Легче было вам, Дантовых девять Атлетических дисков звенеть, Задыхаться, чернеть, голубеть .