В 90-е годы проблема христианского идеала в творчестве Достоевского была поставлена нашей наукой по-новому[12].

В конце XX века произошло возвращение к идеям, которые составляли суть работ русских религиозных философов о христианстве Достоевского. Но и на новом витке развития достоевсковедения сохранилась в трансформированном виде давняя тенденция, связанная с умалением религиозных прозрений великого писателя – философа, с придирчивыми поисками отличия его воззрений от православной, богословской системы. Именно эта тенденция предопределяет характер интерпретации романа "Идиот", о чем свидетельствует предложение Т. Касаткиной подвести итог в споре о романе и согласится с тем, что «положительно прекрасный» человек писателя – это «попытка» автора «остаться с Христом вне истины», с Христом Ренана[13].

Недоверие у писателей, рассматривающих творчество писателя «с православно-церковной точки зрения»[14], вызывает верность Православию мистических прозрений Мышкина. Исходя из того, что мистический опыт богопознания венчает трудное восхождение подвижника к Богу и что только путь аскетический, предполагающий со стороны человека очищение, позволяет достичь таинственного соединения с личным Богом с состоянии экстасиса, обычно допускают согласованность с православными представлениями лишь прозрений старца Зосимы и, отчасти, Алеши Карамазова. В Котельников неслучайно называет Мышкина «гением гуманизма». Исследователь считает, что герой Достоевского «имеет лишь свои природные ресурсы добра и света и не обращается более ни к каким источникам, как раз самодостаточность этих ресурсов и проповедовал внерелигиозный гуманизм Нового времени»[15].

По мнению Н. Дунаева, Достоевский выводит в мир человека необожженного, и такой человек, конечно, не может не потерпеть конечного поражения в соприкосновении со злом мира.

В критике исполненного Достоевским замысла изобразить князя Христа дальше других, видимо, идут Т Касаткина и Л. Левина. Точка зрения Л. Левиной представляет особый интерес. В своей работе она прямо заявляет, что «Мышкин – заведомо не Христос», так как «изначально оказался структурно неадекватным самому себе»[16]. Причину неудачи образа она видит в том, что Мышкин как человек, а не как Христос посягает на власть ему не положенную. Не обладая от Бога властью отпускать грехи, Мышкин предлагает оправдание от себя лично, от своего собственного имени, в результате чего чужие прегрешения всей своей тяжестью обрушиваются на его более чем хрупкие плечи. «Возможности его более чем ограничены, он не прощает, а просто отрицает факт греха»[17], - пишет Левина.

Т. Касаткина отмечает влияние книги Ренана на создание образа Мышкина. Западная культура была ориентированна на «воплощение», на «Рождество, на человеческую природу Христа». Этой ориентации вполне соответствует основное убеждение князя: «…сострадание – все христианство» (8;395).

В самое последнее время роман "Идиот" настоящим центром притяжения для многих исследователей творчества Достоевского. Число работ, посвященных этому произведению, все возрастает. В 2001 году вышел сборник статей: «Роман Достоевского "Идиот": современное состояние изучения», само название которого указывает на попытку подведения итогов изучения романа. Как пишет в предисловии сборника Т.Касаткина, «за последние годы самые основополагающие исследовательские установки по отношению к «Идиоту» не раз подвергались пересмотру и, по крайней мере, поблематизации»[18]. По мнению исследовательницы, роман «Идиот» стойко занимает второе место среди наиболее читаемых произведений писателя, что предопределено в первую очередь интересом к главному герою и основная линия, ось дискуссий – это по-прежнему образ князя Мышкина.

Дальше всех в «разоблачении» образа «положительно прекрасного человека» идет Евгений Трофимов. Он прямо называет князя притворщиком и обманщиком, а также человеком который «фактически развращает детей». С точки зрения исследователя Мышкин уговаривает Мари принимать себя за жертву и «обманывает» ее тем, что вина ее случайность, и тем «что детский суд представлен как суд Божий. Прощение истекает не от Творца. О внешнем прощении и не думает князь. Детей же обманывает тем, что предлагает им стать богами. Они перестают различать грех и перестают именовать вещи онтологически точно»[19].

В итоге Евгений Трофимов говорит о том, что ««система» Мышкина построена на «швейцарской» идее Руссо – непризнании грехопадения»[20]. Помимо этого исследователь указывает на несоответствии Мышкина христианскому мироощущению исходя из того, что «князь из Швейцарии везет заветы смерти, психиатрическую доктрину временного лечения души. И все в ней построено на подмене христианства сожалением»[21]. Сюжет же всего романа в целом не видится как «линия» или «прорыв», а проявляется «циклически замкнутым и по-настоящему психиатрическим. Клиника имя ему»[22].

Таким образом, данные интерпретации ставят под сомнение авторский замысел создания образа «положительно прекрасного человека», саму наполненность этого образа христианскими смыслами. Мышкин выступает в этих трактовках как раздвоенный человек, уклоняющийся от Христа к антихристу. Т. Касаткина неслучайно «демона» князя Мышкина интерпретирует как свидетельство бесовской раздвоенности героя, а истинным «хозяином» князя она называет Лебедева, фигуру которого также воспринимает однозначно. Находящийся во власти Лебедева, «адвоката антихриста», Мышкин, по мнению исследовательницы, отказывается быть искупительной жертвой, что «предрекает» судьбу Настасьи Филипповны. Именно так трактует исследовательница сцену покушения на героя Рогожина»[23].

Все исследователи, не признающие христологический характер образа князя Мышкина, фактически имеют претензии к догматическим представлениям позднего Достоевского.

Князь Мышкин.

Существуют разные подходы к рассмотрению образа князя Мышкина. Нас, прежде всего, интересует замысел самого Ф.М.Достоевского. Известно, что, приступая к последней редакции романа «Идиот», Ф.М.Достоевский поставил перед собой «безмерную задачу» - «изобразить положительно прекрасного человека». В письме А.Майкову он отметил: «Давно уже мучила меня одна мысль, но я боялся из нее сделать роман, потому что мысль слишком трудная и я к ней не приготовлен <….>. Идея это – изобразить вполне прекрасного человека. Труднее этого, по-моему, быть ничего не может, в наше время особенно…»[24].

В широком смысле слова речь идет об идеале, а идеал Ф.М.Достоевский неразрывно связывал с образом Христа – высшим воплощением идеала нравственной чистоты. Версия о Мышкине как о «князе Христе» в последнее время становится центром дискуссий. Некоторые исследователи творчества Ф.М.Достоевского (Р.Г.Назиров, Г.Г.Ермилова, К.А.Степанян и т.д.) считают, что образ героя в романе не противоречит замыслу автора. По мнению К.А.Степаняна, «положительно прекрасный» герой Мышкин сумел сохранить «почти в первозданной чистоте дарованный ему образ Божий»[25].

Ряд же литературоведов (В.М. Лурье, А.П. Белик) говорят о неудаче замысла. А.П. Белик, например, говорит о том, что «ни цельности, ни жизненной полноты, ни завершенности… положительно прекрасного типа не вышло из обаятельного Мышкина, хотя он и не смешон»[26].