Через некоторое время после убийства были уничтожены другие члены политического бюро, открыто возражавшие Сталину. Вскоре был арестован Авель Енукидзе, которого заставили выступить с самообвинениями и написать в «Правде» статью, где он объявлял, что совершил много политических ошибок. Сразу после Енукидзе умер Куйбышев, но потом обнаружилось, что он проходил курс неправильного лечения по приказу Ягоды. От сердечного приступа скончался Орджоникидзе, но выяснилось, что это было очередное «медицинское убийство».

До сих пор не ясно, как правительство смогло предвидеть эту трагедию, ведь указ об ускоренном ведении всех судебных дел без адвокатов, за закрытыми дверьми и без рассмотрения апелляций были изданы буквально в тот же день. Практически сразу после расстрела Николаева были обнаружены и арестованы первые группы заговорщиков и организаторов.

В последствии эта версия получила хождение за границей, благодаря показаниям многих бежавших за рубеж офицеров, но и она не принималась всерьез до тех пор, пока её не подтвердил прозрачными намёками в своих выступлениях Никита Хрущев. Лично он был убеждён, что версия верная, но и он не смог привести основательных доказательств в подтверждение своих подозрений, хотя и распорядился провести специальное расследование, но оно, к сожалению, закончилось так и не начавшись[3].

Наряду с неофициальными версиями, появлялись и версии правительственные, правда все они не были обоснованы в достаточной мере, были очень противоречивы по отношению друг к другу и сменялись с невообразимой быстротой, что делало их в достаточной мере неправдоподобными. На проверку этих версий почти не осталось надежды, так как вся информация о трагедии хранилась в строжайшем секрете, а суды и следствия проходили за закрытыми дверьми и не опубликовывались, а в прессу в огромном количестве пускали статьи о раскрытии очередного заговора или о ещё одном расстрелянном «враге народа». Что касается убийцы Николаева, который был расстрелян сразу же после совершения преступления, то из материалов того времени следовало, что он действовал по собственному умыслу, но всё же считается, что, возможно, он выполнял приказ самого Сталина. Мне представляется очень справедливым суждение Джузеппе Боффа о том, что «Был ли Сталин замешан в этом

деле или не был, но он воспользовался убийством Кирова и созданной этим общей атмосферы тревоги, для того чтобы направить в выгодное для себя русло развитие той скрытной от невооруженного глаза политической борьбы, которая развернулась на рубеже 1933-1934гг. И одной из центральных фигур которой был Сергей Миронович Киров».[4]

2.Политические последствия убийства.

Убийство Сергея Мироновича Кирова повлекло за собой множество политических последствий, в огромной степени повлияло на дальнейшую жизнь всего СССР, а так же искалечило множество судеб и погубило огромное количество жизней. Эта беда стала катализатором для прихода ещё большей беды - сталинского террора. На протяжении нескольких лет волны репрессий нещадно опустошали города и сёла нашей страны, уничтожали весь цвет русской интеллигенции: талантливейшие врачи, ученые и инженеры были уничтожены в то страшное время.

Всё началось, буквально, сразу после убийства Кирова и вынесения приговора первым арестованным по обвинению в организации и осуществлению этого террористического акта. Начали выходить указы, ужесточающие советское законодательство, вносящие изменения в судебные законы, относящиеся к политическим преступлениям. Самым первым вышло Постановление ЦИК СССР от 1 декабря 1934 года «О порядке ведения дел о подготовке или совершению террористических актов». Это постановление устанавливало скоротечность ведения всех дел по рассмотрению лиц, обвинённых в подготовке или совершению террористических актов. Постановление включало в себя несколько пунктов, главная задача которых, насколько возможно ускорить протекание всех дел, касающихся всех «врагов народа» и не дать возможность оправдаться. Суть данного документа состоялась в следующем:

à Следствие по этим делам заканчивалось в срок не более десяти дней.

à Обвинительное заключение полагалось вручать обвиняемому не более чем за одни сутки до рассмотрения дел в суде.

à Дела слушались без участия сторон.

à Не допускать кассационного обжалования приговоров, как и подачи ходатайств о помиловании.

à Приговор к высшей мере наказания приводить в исполнение немедленно по вынесению приговоров.[5]

Вскоре после опубликования постановления от 1 декабря 1934 года началось дальнейшее ужесточение законодательства. Были введены законы, касающиеся не только самих «Изменников Родины», но и их семей и других родственников.

30 марта 1935 года был издан закон о Наказании членов семей изменников Родины (все ближайшие родственники изменников Родины должны были быть высланы в отдалённые районы страны, даже если они никакого отношения к совершенному преступлению не имели).

Для ужесточения наказания семей изменников Родины, 7 апреля 1935 года был издан указ, разрешающий привлекать к уголовной ответственности детей старше 12 лет. Так же на них могли распространяться все виды уголовной ответственности, вплоть до смертной казни.

Очень много указов было издано по делам так называемых «бывших людей»: бывших кулаков, бывших царских придворных и т.д. Большинству из них была уготовлена участь быть сосланным в какие-нибудь отдалённые уголки страны и доживать там в ужасной нищете свои последние годы жизни. В Ленинграде было сослано больше миллиона человек из «бывших людей» и то, только за первые два года репрессий[6].

Со временем репрессии приобретали всё больший размах и требовали обязательного образования новых внесудебных органов законодательства (тройки и двойки).

27 мая 1935 года по приказу НКВД СССР в НКВД республик, краёв и областей Союза Советских Социалистических Республик были образованы тройки НКВД - УНКВД, на которые распространялись все права Особого Совещания. В состав троек входили: начальник УНКВД, начальник отдела милиции и прокурор области. В полномочия тройки входило вынесение, рассмотрение и вынесение приговора без ведома суда.

30 июня 1937 года наряду с уже действующими внесудебными органами были созданы республиканские, краевые и областные тройки. Главной задачей этих троек было рассмотрение дел по части «бывших людей»: бывших кулаков,

членов антисоветской партии, бывших белогвардейцев, жандармов и чиновников царской России.

В состав тройки входили: секретарь обкома ВКП(б), прокурор области и начальник управления НКВД.

Через некоторое время после введения троек, 4 августа 1937 года были введены двойки, в составе которых был

прокурор СССР и нарком внутренних дел страны. Двойки и тройки отвечали всем требованиям Сталина по ведению судебных дел политических преступников, «врагов народа» и бывших людей. Как и было указано все следствия по делам заканчивались в течении 10 дней, а многие просто и не начинались, большое количество приговоров даже назначалось не тройками и двойками, а просто приходило от правительства и о никаких ходатайствах о помиловании, естественно, не могло быть и речи.