Петр Аркадьевич Столыпин - великий реформатор или провинциальный политик?
Рефераты >> История >> Петр Аркадьевич Столыпин - великий реформатор или провинциальный политик?

Склад ума и направленность Столыпина и его ближайших помощников были, в сущности, прагматическими, и концептуальное содержание того, что они пытались делать, никогда не было выражено ими в виде связной теории. У них не было Адама Смита или Фридриха Листа, которые выработали бы основополагающие принципы для построения экономических стратегий настоящего и будущего, тех или иных правительств и правите­лей. Лучшие теоретические умы России были заняты другими проблемами. Тем не менее, несмотря на свою сугубо практическую направленность, политике Столыпина и его ко­манды суждено было войти в историю теоретической мысли как России, так и других стран, куда она перешла через работы таких исследователей, как А. Гершенкрон из Гарвар­да или - критически - П. Наран из Стапфорда, рассматривавших ее как элемент' "теории раз­вития", дискуссий по проблемам "модернизации" и "зависимости", споров, определявших экономические стратегии во всем мире в 50-е - 70-с годы текущего отология. Судя но это­му критерию, а также и но тому, как столыпинские реформы связались с борьбой за струк­турное преобразование общества, Столыпина можно назвать революционером мысли и действия, хотя такое определение вряд ли бы ему понравилось. Кроме того, возможность успеха его реформ нельзя исключать на чисто теоретических основаниях.

Стратегия Столыпина принимала во внимание не только историю Европы и жела­ние "догнать Европу", но также и некоторые основные элементы российского своеобразия. Классическая политическая экономия Адама Смита и Рикардо отразила и исследовала первый капиталистический подъем в Европе. Фридриху Листу принадлежит, как отмеча­лось выше, "первая поправка" к этой теории, которая стала основой для политики "второй волны" индустриализации в Германии и Японии. "Вторая поправка" к взгляду классиче­ской школы - это понимание того, что радикальное социальное преобразование сельского общества и государственного аппарата - революция сверху - должно происходить до или по крайней мере одновременно с проведением протекционистской политики индустриали­зации. Столыпинский "пакет реформ" и дальнейшие шаги, которые из него вытекали, были н осуществление "второй поправки", хотя это и не выражалось в подобных терминах. Эта программа также логична в современной ситуации многих "развивающихся обществ". Вот почему такие программы до сих пор привлекают к себе внимание экономи­стов и политиков. Однако просто логика не гарантирует хороших политических результа­тов. В период 1906 - 1911 гг. вопрос заключался в том, способен ли Столыпин осуществить свою стратегию - обезвредить своих врагов и задействовать социальные силы, способные воплотить его идеи.

Против "вешателя"5, Столыпина выступали все те силы, которые боролись само­державием в 1905 - 1907 гг. Для радикалов он олицетворял репрессивную природу цариз­ма. Для "инородцев" он также символизировал российский национализм. Кроме того, про­тив его революционных планов широких реформ сверху выступали реакционеры и кон­серваторы из среды чиновничества и помещиков, позиции которых укрепились в результа­те поражения революции, а также благодаря личным пристрастиям и чертам самодержав­ного правителя страны. Не демонстрировали политической поддержки прогрессу по - столыпински даже те крестьяне, кто выходил из общин, а уж сопротивление со стороны крестьянских общин было иногда отчаянным и часто весьма эффективным. Аграрный компонент реформ вызвал волну приватизации и колонизации земель, однако к 1911 г.

5. П.А. Столыпин «Политический портрет»; Москва «Высшая школа, 1992 г. эти процессы начали затухать. А любимое детище правительственной реформы - хутора были созданы на менее чем одной десятой приватизированной земли.

Столыпинская программа была «революцией сверху», которую не поддерживали ни один крупный общественный класс, ни одна партия или общественная организация. Поэтому кажется невероятным, как мог Столыпин, располагая столь ничтожной поддержкой, замахиваться на столь коренные социальные преобразования. Поразительно малое число людей решили осуществлять эти преобразования несмотря ни на что. Что же давало им возможность надеяться на успех? Готовность и в немалой мере способность принять такой вызов определялись высоким положением в исключительно могущественной бюрократии, а также высокомерие российских сановников, которые считали себя полномочными пред­ставителями четырехсотлетней истории непрерывно растущей России и ее самодержавной монархии. Как и некоторые представители российской либеральной интеллигенции XIX в., они считали, что основным достоинством царской власти была ее способность игнориро­вать социальные обстоятельства и любые «партикулярные» представления, стоять над за­коном и влиять на ход истории, подчиняя обстоятельства своей воле и насаждая то, что "нужно для блага России". Однако, чтобы осуществить те социальные преобразования, ко­торые они замышляли, им нужны были "кадры" - компетентный "генштаб" специалистов - торетиков и достаточно большая армия исполнителей, обладающих не обычной чинов­ничьей аккуратностью, но упрямым энтузиазмом и дисциплинированным рвением. Надо отметить, что персонал, занимавшийся осуществлением аграрной реформы, и впрямь не­сколько изменился к лучшему: на место ограниченных и патриархальных земских началь­ников пришли более подготовленные, более современные и более профессиональные чи­новники нового министерства сельского хозяйства. Однако эта малочисленная группа бы­ла ограничена лишь сферой сельского хозяйства, и к тому же их преданность идеям своего премьера была сомнительной. Чтобы успешно использовать мощь государства в целях преобразования России вопреки яростному сопротивлению оппозиции, Столыпину нужно было не только царское благоволение, законодательная поддержка и экономические ре­сурсы, но что-то вроде опричников царя Ивана Грозного, интеллигентов из "Земли и во­ли", которые "пошли в парод", или же комсомольцев и чекистов, чьими руками проводи­лись смертельные сталинские реформы 1929 - 1937 гг. Ни ядро российских политических активистов, ни консервативное дворянство, ни крестьяне, которые предположительно должны были выиграть от этих реформ, - ни одна из этих групп не оказывала Столыпину такой поддержки. Что касается самого Столыпина, он, по-видимому, даже не понимал, что для совершения революции необходима когорта революционеров.

Последующий период показал, насколько неслучайной была неспособность Столы­пина использовать силу государства в деле преобразования России в контексте задейство­ванных политических сил. За оставшиеся до краха империи годы не было ни одного друго­го предложения, исходящего от правящих кругов, существенно изменить законодательство России.

Нацеленность аграрной политики последних лет на «столыпинский образец» нашла отражение в законе РСФСР о земельной реформе (1990г.), Законе РСФСР о крестьянском (фермерском) хозяйстве (1990г.), Указе Президента РФ о неотложных мерах по осуществлению земельной реформы (1991г), Постановлении Правительства о мерах государственной поддержки крестьянских (фермерских) хозяйств 1992 г.), Постановлении Совета Министров № 503 об утверждении порядка купли – продажи гражданам РФ земельных участков (май 1993 г.), Указе Президента о регулировании земельных отношений и развитии аграрной реформы в России (октябрь 1993 г.) и других актах.


Страница: