Позиция царизма и российской буржуазии, рассматривавших Сибирь и Дальний Восток в первую очередь как рынок сбыта, как зону аграр­ной колонизации и как источник сырья, оказывала тормозящее влияние на промышленное развитие окраин: Урала, Сибири, Приамурского края. Положение аграрно-сырьевого придатка в системе российского капита­лизма обусловило проявление таких черт в экономическом развитии дальневосточного региона, которые дают основание рассматривать его как экономическую колонию Европейской России) (по ленинской терминологии, «как бы колония», «колония в экономическом смысле». Рас­пространение капитализма на новые территории — своеобразное экономическое завоевание окраин.

Уровень и темпы развития окраин находились в прямой зависимости от экономической связи их с центром страны. Узость дальневосточного рынка усугублялась отсутствием дорог, отдаленные населенные пункты подолгу находились в полной изоляции. Это сдерживало развитие товар­но-денежных отношений. Развитие капитализма в Приамурском крае вплоть до конца XIX в. осуществлялось медленными темпами.

Говоря о развитии капитализма вглубь и вширь, В. И. Ленин подчер­кивал, что «в действительности обе стороны процесса тесно слиты». Если в 1860—1890 гг. на Дальнем Востоке России развитие капитализма вширь явно преобладало над развитием вглубь, то в 1890-е гг. в социаль­но-экономической сфере произошли качественные изменения. Период с 1893 по 1900 г.— это время крупнейшего в истории капиталистической Россия промышленного подъема, охватившего все отрасли промышленно­сти, связанного с усиленным железнодорожным строительством. За деся­тилетие (1891-1900) сооружено свыше 21 тыс. верст новых железнодо­рожных путей. Это потребовало огромного количества металла, леса и топлива, привело к значительному росту соответствующих отраслей про­мышленности. Одно из самых грандиозных сооружений этого периода — Транссибирская магистраль, строительство которой оказало глубокое влияние на экономическое развитие Сибири и Дальнего Востока, вызвало качественно новые сдвиги, свидетельствовавшие о развитии капитализма вглубь, особенно в районах, прилегавших к железной дороге.

Необходимо отметить особую роль государственного капитала в ус­корении капиталистического развития края в конце XIX — начале XX в. Государство строило и финансировало крупнейшие предприятия:

железные дороги, рудники, заводы, портовые сооружения и т. д. На ка­зенных подрядах и поставках наживались многие дальневосточные предприниматели. С обширным казенным строительством связаны крупное

расширение рынка потребления и рынка наемной рабочей силы, приток капиталов и рабочих па дальневосточную окраину, что, конечно, уско­рило развитие капитализма вглубь. К периоду империализма на Дальнем Востоке вполне применима ленинская характеристика пореформенного периода в России: он « .был периодом усиленного роста капитализма снизу н насаждения его сверху». По мере втягивания России в миро­вой капиталистический рынок в эксплуатации природных ресурсов ок­раин стала принимать участие и иностранная буржуазия. Следует отме­тить, что экспансии иностранного капитала в экономику региона способ­ствовало и существование порто-франко, окончательно отмененного лишь в 1909 г.

Развитие капитализма в промышленности и сельском хозяйстве Даль­него Востока привело к изменению социальной структуры населения ре­гиона: формированию рабочего класса и буржуазии, обострению соци­альных противоречий. Вследствие этого и дальневосточная окраина России становится ареной классовой борьбы, местом вызревания движу­щих сил буржуазно-демократической революции.

Международное положение на Дальнем Востоке

во второй половине XIX в.

Несмотря на высокие темпы экономического развития в пореформенный период, Россия продолжала отставать от таких капиталистических госу­дарств, как Англия, Франция, Германия, США, Япония. Этот фактор, а также нехватка финансовых ресурсов, слабость вооруженных сил и морского флота, отсутствие развитых путей сообщения особенно негатив­но сказывались на ее положении на Дальнем Востоке. В силу этого даль­невосточная политика царизма во второй половине XIX в. была направ­лена на сохранение статус-кво. Русская дипломатия занимала традицион­но доброжелательную позицию в политических отношениях с ближайши­ми соседями: Китаем,, Японией, Кореей, стремясь мирными средствами разрешать спорные вопросы. Другой задачей дальневосточной политики России было сдерживание экспансии развитых капиталистических дер­жав, которые начиная с 70-х гг. XIX в. активизировали борьбу за раздел мира, претендуя в том числе на земли Китая и других стран Азии, а так­же на дальневосточные владения России.

Особенно большое значение имело установление дружественных отно­шений с Китаем. Заключение Айгунского, Тяньцзиньского и Пекинского договоров 1858—1860 гг. привело к урегулированию пограничных вопро­сов и сближению двух величайших государств Азии. Будучи заинтере­сованным в сохранении мирных отношений с Китаем, царское прави­тельство стремилось не выходить за рамки условий этих договоров. Ус­тановление добрососедских отношений было важно для обеих сторон, так-как со второй половины XIX в. Россия приступила к плановому засоле­нию земель Приамурья и Приморья, а цинский Китай усилил колониза­цию северо-восточных провинций (Маньчжурии). В процессе хозяйствен­ного освоения новых территорий основной формой экономических отно­шений двух соседних стран стала приграничная сухопутная беспошлин­ная торговля. Интенсивность русско-китайской торговли возрастала в течение всей второй половины XIX в.

Отношения России с другим дальневосточным соседом — Японией также носили мирный характер при сохранении принципа взаимного не­вмешательства во внутренние дела. Фактически Россия являлась единст­венной из великих держав, соблюдавшей нейтралитет в ходе буржуазной революции и гражданской войны в Японии. Источником постоянных конфликтов с Японией до середины 70-х гг. XIX в. являлась неразрешенность проблемы территориального разграничения. Согласно Симодскому договору 1855 г., Сахалин был объявлен неразделенным между Россией и Японией. Для России Сахалин, открытый русскими землепроходцами еще в XVII в., приобретал все большее значение как оборонительный рубеж и опорная база для русского флота. Немаловажным фактором было и обнаружение на острове богатых месторождений угля, потреб­ность в котором с развитием морского пароходства все возрастала. Ин­терес японцев к Сахалину стимулировался наличием обильных рыбных запасов.

Российское правительство неоднократно предпринимало попытки урегулировать «сахалинский вопрос», однако все усилия русской дипло­матии наталкивались на неуступчивость японской стороны. Большую роль в определении позиции Японии играли интриги капиталистических стран Европы и США, которые считали зависимое японское правитель­ство более удобным партнером и стремились ослабить политические и эко­номические позиции России.

Между тем Россия и Япония нуждались в добрососедских отноше­ниях. В апреле 1875 г. в Петербурге был наконец подписан договор, со­гласно которому Сахалин признавался территорией России, японскому правительству за отказ от притязаний на южную часть Сахалина пере­давались все Курильские острова. Договор фактически означал боль­шие территориальные уступки со стороны России. Используя слабость царской России на Дальнем Востоке и Тихом океане, учитывая ее заня­тость европейскими делами, а также зная о нежелании России иметь новое вооруженное столкновение с Англией в Средней Азии, Япония добилась успеха в решении спорной проблемы. Договор вызвал справед­ливую критику со стороны русской прогрессивной общественности. Договор 1875 г. предоставил японцам право заходить в сахалинский порт Корсаков беспошлинно в течение 10 лет, Россия обязалась осуществить выплату компенсации за оставшееся на Сахалине японское имущество и согласилась предоставить японцам право рыбной ловли в Охотском море и на Камчатке, т. е. во внутренних водах России.