Первая теория принадлежит О.Денсусяну и определяет истрорумын как потомков дакорумын юго-западной части дакорумынской территории (Банат, Западные Румынские горы, Бихор). Истрорумынский диалект, отделившийся сначала от дакорумынского как субдиалект, затем развивается в самостоятельный диалект. Аргументация О.Денсусяну носит лингвистический характер и базируется на совпадениях истрорумынского с говорами Баната и юго-западной Трансильвании:

- сохранение непалатализованных губных: ир. pitcor, bire, fikot, vis, mil’e (исключение составляют три слова: kl’ept, tsoptir, mn’ie) - друм. (Баната и Ю.-З. Трансильвании) picior, bine, ficat, vis, mie;

- некоторые специфические фонетизмы: ир. zozet “deget”, ир. tsoptir “prieten”, ир. skont “scaun” - друм. (Банат и Трансильвания) zezot, zezet, друм. (Трансильвания западная и юго-западная) tsapton, друм. (Западная Трансильвания) skaund;

- ротацизм (ир. bire, bur - друм. bire, bur);

- образование кондиционала настоящего времени с помощью вспомогательного глагола a vrea в имперфекте и инфинитива: ир. res, rei, re, ren, rets, re [canta] - друм. (Банат) res, rei, re, rem, rets, re [cinta].

Вывод напрашивается сам собой: “Описанные выше соответствия кажутся достаточными для утверждения происхождения истрорумынского из дакорумынского и рассмотрения истрорумынского в качестве дакорумынского говора, перенесенного в Истрию румынскими колонистами из Баната и юго-западной Трансильвании”.[28]

По мнению Денсусяну истрорумыны представляют собой несколько пластов дакорумынского населения из различных эпох. В процессе своей продолжительной миграции на юг предки истрорумын столкнулись на территории Сербии с арумынами, от которых и заимствовали палатализацию в словах kl’ept, tsoptir и mn’ie.

Что касается эпохи, в которую произошло данное отделение истрорумын от дакорумын, Денсусяну относит ее к периоду до XIII-го века, т.к. истрорумынский сохраняет группы cl’, gl’ (cl’em, gl’inde), которые в дакорумынском впоследствии перешли в палатальные смычно-взрывные k’ и g’ (k’em, g’inda). Кроме того, отсутствие в истрорумынской лексике венгерских элементов предполагает, что истрорумыны отделились от дакорумын до прихода венгров, т.е. к X-му веку.

Теория О.Денсусяну о происхождении истрорумын и образовании истрорумынского диалекта быля поддержана И.Поповичем, А.Росетти, Н.Дрэгану, И.Котяну, Е.Василиу и другими учеными.

И.Попович[29] приводит новые примеры совпадений между истрорумынским и дакорумынскими говорами Баната и юго-западной Трансильвании:

- a>a ( cap), общее для истрорумынского, зафиксировано в некоторых селах Баната и Цара Хацегулуй;

- a > a (barbat), в истрорумынском и некоторых говорах Баната;

- сохранение e после губных (per) в истрорумынском и в некоторых регионах Баната;

- сохранение n’ (сun’) в истрорумынском и во всем Банате;

- замещение префикса des- на -res (ras) (rescl’ide) в истрорумынском и некоторых регионах Баната и др.

Таким образом Попович абсолютно соглашается с теорией Денсусяну по всем принципиальным моментам, в том числе в вопросе о двух слоях истрорумын, один из которых содержит арумынские вплетения.

Автор второй теории, С.Пушкариу, считает, что в эпоху общерумынского языка в северной части Балканского полуострова, на территории современной Сербии, проживали “западные румыны”, потомки романского населения этой части полуострова. Они сначала составляли одну группу с дакорумынами, о чем говорят следующие свойства истрорумынского и дакорумынского диалектов:

- велярный с перед e,i переходит в c: друм., ирум. cinc < лат. quinque;

- велярный g перед e,i переходит в g (> ир. j): друм. ginere, ир. jiner < лат. generum;

- исчезновение n : друм., ир. o < лат. una, неопределенный артикль (друм. o fata, ир. o fete), друм. griu, ир. grav < лат. granum;

- ротацизм : друм. (регионально), ир. bire, bur и т.п.

Контакт “западных румын” с дакорумынами прервался достаточно рано: до проникновения венгров в Трансильванию и начала венгерского влияния в румынском языке.[30]

Истрорумыны рассматриваются как современные потомки “западных румын”, т.е. имеют южно-дунайское происхождение.

“Nu avem nici un indiciu serios, de ordin istoric sau lingvistic, care sa ne indreptateasca a crede ca romanii apuseni ar fi venit din alte parti in regiunile unde ni-i atesta intiile documente. Stim pozitiv ca in aceste tinuturi exista odinioara o puternica populatie romana. Daca dupa un hiatus de citeva veacuri, reapare in istorie, pe aceleasi locuri, un neam care vorbea o limba romanica, este firesc ca - pina la proba contrarie - sa presupunem ca aceasta populatie continua pe cea veche”.[31]

Исследовав совпадения между истрорумынским и дакорумынским диалектами, установленные О.Денсусяну и И.Поповичем, С.Пушкариу приходит к выводу, что они представляют собой более поздние новообразования, а возможно объясняются параллельными процессами развития или независимыми заимствованиями из одного и того же языка.[32] Он также указывает на некоторые лингвистические факты несовпадения для истрорумынского и говоров Баната, древность которых заставляет относиться к ним особенно серьезно: ротацизм истрорумынского не присутствует в говорах Баната; банатскому d (dic) соответствует в истрорумынском z (zic); древние формы frapsin и scamn в Банате в истрорумынском представлены как frasir и scand.[33]

Средневековые документы, отмечает С.Пушкариу, основываясь на исследованиях историка Сильвиу Драгомира[34], фиксируют присутствие в XIII-м веке достаточно многочисленного румынского населения, занимающегося в основном пастбищным скотоводством, в Далмации, а позднее в Боснии и Герцеговине, в XV-м и XVI-м веках в Словении, Каринтии, Истрии и на острове Веглия, и называют его влахами, морлаками, ускоками и чичи. Их потомками и являются современные истрорумыны.

“Западные румыны”, столь многочисленные в прошлом, подверглись процессу денационализации путем смешения со славянами, по соседству с которыми они проживали. Присутствие их на северо-западе Балканского полуострова, где сейчас мы находим только сербскохорватское население, подтверждается многочисленными топонимами явно румынского характера: Krucica (rucita), Negrisori (negrisori), Magura (magura), Kormatura (curmatura), Lacustovo (lacusta), Kornisor (cornisor), Kornet (cornet), Korbovo (corb), Ratunda (rotunda), Peros (paros), Taor (taur), Durmitor (dormitor), Cipitor (atipitor), Visitor (visator), Pirlitor (pirlitor) и др.

К тому же выводу приводят и антропонимы, зафиксированные в

документах и даже в современной сербскохорватской ономастике: Barbat, Barbadovac (barbat), Berbos (barbos), Drakul, Drakulovici (dracul), Fecor, Ficor (fecior), Ljepurov (iepure), Lupulovic (lupul), Mikul (mic), Pasarel (pasare), Sarapa (sare apa), Sarebire (sare bine), Serbula (serbul), Strimbul (strimbul), Surdul (surdul (surdul), Ursul, Ursulovich (ursul), Vysinel (visin), Zmantara (smintina) и др.

К ним прибавляются и румынские заимствования в сербо-хорватских говорах: balaura (balaur), besika (basica), brndusa (brindusa), brence (brinza), bucina (bucin), ker, kera (cine), carara (carare), krbun (carbune), glindura (ghindura), macuga (maciula), mamaljuga (mamaliga), plaj (plai), turma (turma), urda (urda) и др.[35]