Внешнеполитический фон чеченской войны был противоречив. Некоторые постсоветские государства приветствовали жесткость Москвы по отношению к Кавказу, исходя, разумеется, из собственных интересов. Первым о поддержке Ельцина объявил Шеварднадзе - теперь он мог таким же образом решить проблему Абхазии. Москва давала карты в руки державническим силам в других многонациональных государствах с аналогичными проблемами - Молдавии, Украине, Азербайджану. Киев не преминул воспользоваться чеченской войной для ликвидации независимости строптивой Республики Крым и ее института президентства.Напротив, в мусульманском мире, в том числе в мусульманском сообществе внутри России, чеченская война вызвала негативную реакцию. Усиление военных действий в Таджикистане и активизация там исламской оппозиции были связаны, по крайней мере частично, с Чечней. Не подумали ельцинские стратеги и том, какие последствия чеченская авантюра несет для интересов России на общеевропейской сцене. Восточно-европейские страны получили мощный козырь в пользу вступления в НАТО, расширение которого сделалось практически неизбежным.

Реакция западных государств на чеченскую войну вначале была сдержанной - никто не хотел создавать Ельцину неудобства, и Чечню провозгласили внутренним делом России. Сам Ельцин в этой сдержанности, возможно, почувствовал нотку одобрения. Но по мере расширения кровопролития западные лидеры начали приходить в замешательство, понимая, что Ельцин преступил рамки дозволенного. Заволновалась западная общественность, видя телевизионные репортажи с бесчисленным трупами. Весь мир обошли снимки Грозного и сгоревших экипажей российских танков, а также сотни разлагавшихся тел российских солдат на улицах чеченской столицы. Когда же начала поступать информация о жертвах среди гражданского населения, западные правительства не выдержали. Продолжать делать вид, что ничего не происходит, было уже невозможно. Сначала Франция, а затем и Германия начали подавать Ельцину знаки, что пора остановиться и найти разумное решение проблемы. Все были согласны с тем, что Чечня - часть России, но армия и бомбежки - не способ укреплять территориальную целостность. В неуклюжей ситуации оказалась американская администрация, которая пыталась до последнего избежать критики Ельцина по чеченскому вопросу, и скорее не потому, что опасалась навредить ему в России, а потому, что такой шаг был бы признанием ошибочности линии Белого дома на безоговорочную поддержку российского президента и мог повредить Клинтону в Вашингтоне. Постепенно события в Чечне приняли такой оборот, что Европа была вынуждена отказаться от политики всепрощения, дав Ельцину понять, что пора найти мирное решение чеченского вопроса. Москве же было трудно остановиться. Пойти на переговоры с Дудаевым для российской верхушки было равнозначно признанию поражения. Ведь война начиналась совсем не для этого. Все говорило о том, что весной 1995 г. российские лидеры решили довести дело на Кавказе до конца, и притом любой ценой. Им нужно было ликвидировать режим Дудаева и загнать его боевиков в горы.Началась инерция безрассудства, когда один провал за другим толкал московских политиков на эскалацию насилия, в чем они видели единственное средство спасти лицо. Среди военных на Кавказе, переживших смерть товарищей, начали возникать настроения мести и ожесточения, стремление наказать чеченцев за беды и унижения. А это вызывало ответную реакцию. Россия все больше втягивалась в полномасштабную гражданскую войну.

Боевые действия заставили содрогнутся не только политиков, которые бежали со своих мест как крысы с тонущего каробля, тем самым хоть как-то сохранить свой демократический имидж. Но и мир в целом, который сперва делал вид, что ничего не присходит,нот дальше делать вид что ничего не происходит, было уже не возможно. И Европа стала "давать" указанию Ельцину остановится и найти разумное решение.

III. Iэтап войны в Чечне.

Вот как вспоминают начало I первого этапа войны в Чечне полковник Николай Иванов.[11]

«Я прилетел в Грозный, когда война еще дышала полной грудью.

Ее легкие находились где-то в чеченских предгорьях, а вот сердце находилось в Москве. И именно оно заставляя войну дышать и жить, гнало по артериям оружие, продукты, боеприпасы и людей. Это в первую очередь были рабоче-крестьянские ребятишки – солдаты не сумевшие отмазаться от армии, и боевые до первого боя контрактники, а возглавляли колонны ошалевшие от безквартирья, безденежья офицеры, задерганные политическими заявлениями: «Стреляй – не стреляй», «герой - подлец», «выполняй – не выполняй».

Назад из Чечни, по венам выталкивались цинковые гробы, знакомые по Афгану как «Груз 200».

Господи, в наших академиях обучались генералы, которые позволили, технике войти в город без поддержки пехоты! Торопились преподнести подарок министру, отмечавшему в новый год свой день рождения? А тот в свою очередь, мечтал о праздничном рапорте президенту? Думали взять дудаевцев «тепленькими после застольных возлияний». Но к тому времени чеченцы перешли на мусульманский календарь, и подобные праздники уже не отмечали, тем более спиртным, запрещенным по шариату».

Начало первого этапа войны в Чечне датируется 31 декабря 1994 года. Конец его – август 1996 года. И на этот период военные действия федеральных сил то стихали, то вновь разгорались с новой силой. Без политики конечно не обошлось, но во всех случаях определяющими мотивами были именно военные.

Паузы в ведении активных боевых действий в Чечне налицо.

Первая из них датируется – конец февраля 1995 года. Именно тогда нам и сообщили: война выиграна, можно перевести дух.

А официально сражения того, первого периода войны (штурм Грозного и все прочее) обошлись нашим войскам более чем в 1 тысячу человек убитыми и 2,5 тысяч раненными. Реально же погибло не менее 5 тысяч. Выбито десять процентов личного состава, измотанные войска нуждались в элементарном отдыхе. Не говоря уже о том, что нужно «освоить» захваченную территорию - наладить нормальное снабжение, обезопасить коммуникации, обеспечить относительную безопасность тыла, спланировать дальнейшие операции, - ведь никакого плана кампании, кроме в великой спешке осуществленного «новогоднего» штурма Грозного, не было и в помине! При чем тут политика!

Отдышались и в 20-х числах марта начали снова наступать. За это время были взяты Аргун, Гудермес, Шали, Самашки, дважды безуспешно штурмуется Бамут, терпят неудачу овладеть Веденским, Шатойским и Кожайюртавским районами. Только по официальным, явно заниженным, данным потери, войск в тех операциях составили свыше 400 человек убитыми и около 2,5 тысяч ранеными. Генерал Анатолий Куликов тогда сообщил: в Чечне воюют 55 тысяч солдат и офицеров, а если это так то выбито почти десять процентов группировки. Тем более, войска втягивались в горную Чечню после ожесточенных боев в городах и предгорьях, и им нужна была пауза – хотя бы для перегруппировки сил, разведки местности и т.п. Ельцин объявляет о моратории на применение вооруженной силы от 26 апреля 1995 года. Здесь несомненно присутствовала и политика. Готовились отметить 50-летие Победы, ожидался приезд Клинтона, да и количество беженцев достигло почти полумиллиона -–надо было попритихнуть.