В работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства» (1884) Ф.Энгельс рассматривает существующую моногамную структуру как инструмент осуществления мужского превосходства. Дается фундаментальное марксистское объяснение эксплуатации женщин. По его мнению, эта эксплуатация коренится в двух вещах – в частной собственности и в исключении женщин из общественного производства».[34] Он считал, что «господство мужчины в браке есть простое следствие его экономического господства и само собой исчезает вместе с последним».

Аналогичные взгляды прослеживаются и у А. Бебеля в труде «Женщина и социализм» (1885), он верил, что полная эмансипация женщин возможна только при социализме. Бебель пишет: «Женский пол в своей массе страдает в двойном отношении: во-первых, он страдает вследствие социальной и общественной зависимости от мужчин – эта зависимость может быть ослаблена, но не устранена формальным уравнением женщин перед законом и в правах. Во-вторых, - он страдает и от экономической зависимости, в которой находятся женщины вообще и пролетарские женщины в особенности, наравне с пролетариями-мужчинами».[35] Он был уверен, что освобождение человечества невозможно без социальной независимости и равноправного положения полов.

Таким образом, к началу XX века феминистское движение сумело охватить широкие слои общества, стало более массовым и организованным, подкреплялось идейной основой и сочувствием со стороны наиболее прогрессивных мужчин. Женщины смогли добиться для себя уже значительных прав и создали предпосылки для дальнейшей реорганизации общества.

3. Современный этап.

Успех суфражизма на время приостановил общее развитие женского политического движения, которое последующие почти четыре десятилетия находилось в состоянии спячки. Но, несмотря на все достижения феминизма, по-прежнему во всех сферах жизни главенствовали мужчины. Оказалось, что равноправия на бумаге недостаточно, необходимо было изменить отношение к женщине и в сознании людей. Пробуждение, или «женское возрождение» началось в 60-е годы. Его эпицентром стали США, где именно в эти годы наблюдалась активизация демократических процессов, направленных на ликвидацию различных форм дискриминации, и прежде всего расизма. Женское движение обрело новые, зачастую радикальные формы, что нашло отражение в его названии – «женское освободительное движение» (Women’s liberation).

Новая волна борьбы за эмансипацию была обусловлена структурными изменениями в социуме и, прежде всего, - значительным увеличением доли женского труда в общественном производстве. Так, к 1960г. в США женщины составляли более одной трети трудовых ресурсов страны, при этом 54% трудящихся женщин были замужними, а 33% имели детей, что свидетельствует об экономических факторах, побуждавших женщин включаться в общественную производственную практику.

Феминистское движение 60-х – начала 70-х годов получило несколько экстравагантную окраску, проявляясь в вызывающих, даже шокирующих традиционно настроенную общественность непривычных лозунгах, формах выражения протеста. Стремясь к пробуждению женского самосознания, освобождению общественного мнения от инерции патриархально ориентированных нравственных установок, феминистки использовали, например, приемы «площадного театра». В листовках возникшей в 1968г. американской организации под скандальным названием «Ведьма» говорилось: «Все, что репрессивно, имеет исключительно мужскую ориентацию, завистливо, отмечено пуританством и авторитарностью, должно стать мишенью вашей критики. Ваше оружие – ваше безграничное прекрасное воображение. Ваша сила исходит от вас самих как от женщин, и она многократно усиливается от совместной работы с вашими сестрами. Ваш долг – освободить ваших братьев (хотят они этого или нет) и самих себя от стереотипов половых ролей».[36]

Шокирующий характер носили не только формы феминистского протеста, но и его содержание. Критике подвергались те устои общества, которые способствовали, по мнению феминисток, закреплению неравноправного положения женщин: замужество, материнство и т.п. Логика рассуждений сводилась приблизительно к следующему: «В браке, согласно закону, мужчина и женщина – одно лицо, то есть само бытие или правовое существование женщины прекращается с началом ее замужества. Ибо «одно» всегда подразумевает мужское господство».[37]

Экстремизм феминистского движения имел позитивные и негативные последствия. С одной стороны, он содействовал пробуждению женского самосознания, а с другой – давал повод для дискредитации, позволял оппонентам обвинять феминисток в том, что у них комплекс неполноценности, нездоровое пристрастие к власти, склонность к половой распущенности и т.д.

Феминизм, как и всякое другое политическое движение, не мог избежать радикализма, «левизны» как своего рода болезни роста. Потребовалось время, чтобы пришли зрелость оценок, умеренность и взвешенность действий, наконец, теоретическая обоснованность. Этому в значительной степени способствовало создание сети так называемых женских исследований (women’s studies), призванных одновременно вести просветительскую работу и подводить научный фундамент под движение за освобождение женщин. Женские исследования стали неотъемлемой частью учебных программ многих университетов, появилось немало специализированных научно-исследовательских центров.

В 70-е годы повсеместно в западных университетах возникают центры «женских» или «феминистских» исследований с особыми программами, включающими специалистов по биологии, физиологии, антропологии, этнографии, философии, истории, филологии. В них переместился спор, разделивший феминистов на сторонников «эгалитарного» подхода и проповедников «женской субъективности». С распространением женских исследований спор этот не только не разрешился, но развел оппонентов в разные стороны.

Свой выход из этого тупика предложили исследователи, строившие анализ, исходя из сопоставления «мужской» и «женской» ролей в разных ситуациях в разные периоды. Они предложили ввести новое понятие «гендер» (от англ. – gender – род). В русском языке это понятие можно раскрыть только смысловой фразой: «социальные отношения пола», или социально закрепленное разделение ролей на мужские и женские. Они стремятся перевести анализ отношений пола с биологического уровня на социальный, чтобы, наконец, отказаться от постулата о «природном назначении пола»; показать, что понятие «пол» принадлежит к числу таких же смыслообразующих понятий, как «класс» или «раса»[38].

В 70-80-е годы международным сообществом приняты документы, которые призывают к ликвидации всех форм дискриминации женщины. В них женщина признается таким же полноценным субъектом истории, как и мужчина, а ее личность оценивается выше, чем ее «природное назначение», в них подчеркивается, что рождение детей, продолжение рода – это право, а не обязанность женщины.

Начатая в 60-е годы «женская революция» шла под лозунгом: «Если женщина имеет право на половину рая, то она имеет право и на половину власти на земле!» - в 80-90-е годы вынудила власть имущих потесниться и впустить, наконец, и женщин во все структуры управления обществом. Эти структуры из однополых мужских стали превращаться в «смешанные». Суфражистки, бабушки американок конца 20в., порадовались бы увеличению числа женщин – членов политических партий. В 1969г. женщины занимали только 3,5% должностей в штатах, к 1986г. эта цифра выросла до 13%. В местных органах власти их представительство составляло 4% в 1975г. и 10% в 1981г.[39] Доля женщин в парламенте США составляет 11,2%, в Великобритании – 7,8%. И эти цифры продолжают расти, хотя и очень медленно. Таким образом, «женская революция» изменила представление о роли женщины в современном обществе.