Восприятию травмирующих сведений обычно сопутствуют и могут быть зарегистрированы определенные физиологические изменения. Они реально обнаруживаются при всех других видах защиты, кроме отрицания. Это говорит о том, что при отрицании информация не проходит в сознание, отметается прямо с порога. Оценка потенциальной опасности информации, еще не воспринятой сознанием, происходит на самом раннем этапе - при предварительном, обобщенном восприятии ситуации. После "вынесения приговора" внимание мгновенно перестраивается, и последующая детальная информация об опасном событии полностью исключается из обработки.

Например, утверждение "я верю" обозначает особое состояние психики, при котором то, что входит в конфликт с предметом веры, часто просто не воспринимается. Верующий, сам того не осознавая, подвергает всю поступающую информацию тщательной предварительной сортировке, отбирая только то, что не противоречит его вере.

Нередко отрицание развивается при опасных заболеваниях - тогда больные или их родственники либо вообще игнорируют болезнь, либо делают акцент на наименее тяжелых симптомах.

Механизм отрицания напоминает переключатель, который переориентирует внимание так, что кого то или что то мы "в упор" не видим или не слышим. Столкнувшись с трудностями, человек активизирует фильтр отрицания, пытаясь сохранить свой внутренний мир от деформации и разрушения. Но, в отличии от других защитныхмеханизмов, отрицание осуществляет селекцию сведений, а не их трансформацию из неприемлемых в приемлемые.

Подавление.

При подавлении, как и при отрицании, защита проявляется в блокировании неприятной, нежелательной информации, но эта блокировка осуществляется либо при ее переводе из воспринимающей системы в память, либо при выводе из памяти в сознание. Нежелательная информация снабжается как бы специальными "метками", что затрудняет последующее произвольное ее воспоминание, - хотя информация, маркированная таким образом, в памяти сохраняется.

Показано, что при вводе информации и переводе ее из кратковременной памяти в долговременную не требуется осознанной концентрации внимания - этот процесс может быть подсознательным, хотя для закреплении сведений в долговременной памяти они должны стать на какое то время объектом внимания и, как следствие, получить эмоциональную окраску. Например, когда детям запрещают шумные и опасные игры, они вскоре начинают сами, предваряя внешнее запрещение, подсознательно подавлять такие формы поведения. Так возникает хроническое подавление - человек перестает обращать внимание на то, что он что-то себе не разрешает, процесс становится подсознательным.

Только эмоциональная окраска (оценка) определяет последущую доступность следов запоминанию, которое никогда не бывает совершенно случайным произвольному. Если человек усилием воли старается забыть о чем-то пережитом или отталкивает нечто от себя, устраняя намерения или мысль, это вызывает диссоциацию следов в памяти, т е разделение их на разрешенные к произвольному вспоминанию и неразрешенные. Подавление обнаруживается в прерывистости воспоминаний: травмирующая их часть становится со временем все менее доступной, образуя "провалы в памяти". Не все негативные события подавляются в равной мере. Чаще других подавляется переживание сексуальных побуждений, страха, собственной слабости, агрессивных намерений против родителей и других авторитетных лиц.

Когда человек устраняет мысль о том, что он не может что либо сделать, он говорит себе: "Не так уж и нужно было", "Есть вещи и поважнее", тем самым обнаруживая негативную эмоциональную маркировку. Порой в подобной ситуации он отодвигает дело на неопределенный срок и погружается в подготовительные мероприятия :"семь раз отмерь, один раз отрежь", "поспешай медленно","прежде надо найти самый эффективный подход к задаче".

Подавленное ранее влечение к алкоголю или наркотику, не доходящее до сознания, но пробивающееся туда, выдает себя мыслями о том, что "хорошо бы испытать свою твердость", попробовать наркотик еще разок, чтобы убедиться, что "теперь-то уж все в порядке".

Поскольку подавление воздействует на информацию, когда она уже продвинулась до систем памяти, то эта информация успевает обрасти физиологическими (вегетативными) компонентами. Они могут проявляться в обмолвках, описках, неловких движениях, навязчивых состояниях и т п Эти симптомы в символической форме отражают связь между реальным поведением и подавленной информацией. Если удастся создать условия для осознания причин конфликта, то возможно возвращение возбуждения из физиологической сферы в психическую, чтобы ослабить или совсем нейтрализовать внутренний конфликт с помощью сознательной деятельности - перестройки иерархии ценностей.

Рационализация.

- это защита, связанная с осознанием и использованием в мышлении только той части воспринимаемой информации, в соответствии с которой собственное поведение выглядит как хорошо контролируемое и не противоречащее объективным обстоятельствам. При этом неприемлемая часть ситуации удаляется из сознания, особым образом преобразуется и после этого осознается уже в измененном виде. Например, Фрейд считал, что ко всем желающим отложить лечение надо относиться с недоверием, даже когда мотивировка отсрочки кажется безупречной, ибо обычно истинная причина отсрочки - это страх, а приводимые резоны -рационализация.

Рационализация преобразует знание о некоторой части реальности, которое, будь оно осознано, сделало бы жизнь слишком трудной и травмирующей. Этот вид защиты использует убедительные доводы для оправдания своих личностно или социально неприемлемых качеств, желаний и действий.

Главная особенность рационализации состоит в попытке создать гармонию между желаемым и реальным положением "постфактум" и тем самым предотвратить потерю самоуважения. Решение, как поступить , принимается подсознательно, и человек не осознает стоящих за ним подлинных сил, но когда поступок уже совершен, человек закрывает глаза на расхождение между причиной и следствием и берет на себя задачу найти для него оправдание, убедив себя и других, что он действовал в соответствии с реальной ситуацией.

Рационализация может противоречить фактам и законам логики, но может быть вполне разумной и логичной. В этом случае ее рациональность заключается только в том, что объявленный мотив деятельности не является подлинным, а лишь подкрепляет эмоциональные предубеждения, существующие у человека. Например: "Я управляю вами потому, что точно знаю, что для вас лучше" (а не потому, что мне это приятно и выгодно), или :"Я сделал для вас так много, что теперь вправе требовать от вас то, чего хочу". Иногда человек утверждает, что его профессиональная некомпетентность проистекает из физического недомогания: "Избавиться бы от головных болей - я бы тогда сосредоточился на работе". Очевидно, что советы подлечиться, не перегружаться, расслабиться здесь не помогут. Этот человек потому и болен, что в работе от него нет никакого толку.