1.2. Переживание «экзистенциального вакуума» как следствие утраты смысла жизни

Поговорив о том, что такое смысл, обратимся теперь к людям, которые страдают от чувства бессмысленности и опустошенности. Все больше пациентов жалуется на то, что они называют «внутренней пустотой», вот почему Франкл назвал это состояние «экзистенциальным вакуумом». В противоположность предельным переживаниям, так хорошо описанным Маслоу, экзистенциальный вакуум можно считать «переживанием бездны».

Этиология экзистенциального вакуума представляется вытекающей из следующих фактов. Во-первых, чело­веку в отличие от животного никакие побуждения и ин­стинкты не говорят, что ему нужно делать. Во-вторых, в противоположность прошлым временам никакие услов­ности, традиции и ценности не говорят, что ему должно делать. И часто он не знает даже, что он, по существу, хо­чет делать. Вместо этого он хочет делать то, что делают другие, или делает то, чего хотят от него другие. Он, так сказать, вносит свою лепту в конформизм и тоталита­ризм; первый более характерен для Запада, второй - для Востока.

Экзистенциальный вакуум - это феномен, который одновременно усиливается и распространяется. Даже фрейдистские психоаналитики признают, что все больше нацистов страдает от отсутствия содер­жания и цели в жизни. Более того, они признают, что та­кое положение дел объясняет случаи «бесконечного пси­хоанализа», поскольку психоаналитическая кушетка становится для пациента единственным содержанием жизни.

Как же справляться с экзистенциальным вакуумом? Можно предположить, что нам следует поддерживать здравую философию жизни, чтобы показать, чтожизнь реально имеет смысл для каждого человека.

Основные проявления экзистенциальной фрустра­ции - скука и апатия —стали вызовом образованию, так же как и психиатрии. Как было сказано, в эпоху экзи­стенциального вакуума образование не должно ограничи­ваться и удовлетворяться передачей традиций и знаний, оно должно совершенствовать способность человека на­ходить те уникальные смыслы, которые не задеты распа­дом универсальных ценностей. Эта способность человека находить смысл, содержащийся в уникальных ситуациях, - совесть.

Каждый человек может задать себе извечный воп­рос «ради чего я живу?» и попытаться прорваться через завесу мотивировок к истинным мотивам своего поведе­ния. Отвечая на подобные вопросы, человек каждый раз решает особую задачу, «задачу на смысл», результатом которой является осознание личностного смысла, под­линного «значения для меня», тех или иных целей и об­стоятельств жизненного пути. В ходе решения «задачи на смысл» происходит внутренняя работа личности по соот­несению проявлений мотива в нескольких пересекаю­щихся друг с другом плоскостях: в отношении мотива к преодолеваемым личностью ради его достижения внеш­ним н внутренним преградам (побудительная сила мотива); по сопоставлению мотива с другими выступаю­щими в сознании субъекта возможными мотивами той же деятельности; по оцениванию мотива в его отноше­нии к принятым личностью нормам и идеалам; по соот­несению мотива с реальными с точки зрения личности ее возможностями, т. е. с воспринимаемым образом Я (ре­алистичность мотива); по сравнению собственного моти­ва с предполагаемыми мотивами других субъектов (соци­альная идентичность мотива) (В. В. Столин). Все эти проявления различных аспектов мотивации как в едином фокусе концентрируются в личностном смысле, отража­ющем отношение мотива к конкретным обстоятельствам и целям действий личности. Однако выявлением всех этих граней представленности мотива в деятельности и сознании «внутренняя работа» по осознанию смысла не заканчивается. Еще одним препятствием на пути осозна­ния смысла является невозможность непосредственного воплощения личностного смысла в системе значении, в которых этот смысл в конечном итоге должен быть сбалансирован, а тем самым и коммуницирован для других.

Муки творчества отражают всю трудоемкость движения от смысла к значению в индивидуальном сознании лич­ности; «Когда же «задача на смысл» все же решена и речь идет об осознании наиболее общих смысловых об­разований, то уместно говорить о ценностях личности. Ценность, таким образом, это осознанный и принятый человеком общий смысл его жизни». Осознанные личностные смыслы, даже если они оказываются непригляд­ными и противоречащими разделяемым личностью нормам и идеалам общества, не изменяются от самого фак­та их осознания, что составляет важную характеристи­ку природы этих мотивационно - смысловых отношений индивидуальности.

При раскрытии содержания понятия «мотивационно-смысловые отношения» следует учитывать движение как от деятельности к индивидуальному сознанию личности, так и от индивидуального сознания личности к деятель­ности. Оба этих движения отображают два взаимодопол­няющих плана проявления единиц анализа личности: план содержания и план выражения. Если рассмотреть исключительно функциональное развитие динамических смысловых систем, отвлекаясь от такого важного момен­та их становления, как выбор личностью тех или иных мотивов, обусловленных прежде всего ее социальной по­зицией в обществе, то основные моменты этого развития могут быть переданы следующим образом. Исходный пункт движения - это порождение «динамической смыс­ловой системы» в процессе побуждаемой и направляе­мой тем или иным смыслообразующим мотивом дея­тельности. Осуществляемые посредством этой деятельно­сти объективные отношения человека к миру воплощаются в индивидуальном сознании в виде личностного смысла. Личностный смысл какого-либо действия или события и есть то, что мы находим в единицах структуры личности, рассматривая их в пла­не содержания. Иными словами, личностный смысл - это составляющая динамической смысловой системы, от­ражающая в индивидуальном сознании личности содер­жание ее отношения к действительности. На возникнове­нии личностного смысла как бы заканчивается движение. [15, 309]

Смысловые образования существуют не только в осознаваемой, но часто и в неосознаваемой форме, образуя, по выраже­нию Л. С. Выготского, «утаенный» план сознания. Во-вторых, они не поддаются прямому произвольному конт­ролю и чисто словесным, вербальным воздействиям («личность не учат, личность воспитывают»,— подчер­кивал А. Н. Леонтьев). В-третьих, смыслы не имеют сво­его «индивидуального», «непсихологического» су­ществования; они не бытуют сами по себе, как мир зна­чений, культуры, который может быть отторгнут от нас и представляет собой нечто объективное, заданное. На­конец, в-четвертых, смысловые образования не могут быть поняты и исследованы вне их деятельного, жизненного контекста; заостряя это положение, можно сказать, что психологию личности должны интересовать не отдельные факты, а акты поведения, т. е. целостные ситуации и их взаимосвязи, в которых возникают и на­ходят свое проявление те или иные смысловые отноше­ния к действительности.

Перейдем теперь к специфическим функциям смыс­ловых образований как основных конституирующих единиц сознания личности. Обозначим здесь лишь две функции, являющиеся наиболее значимыми в контексте нашего изложения.