Исходя из посылки о закрытости Вселенной, классическая наука пользовалась понятием “восходящей” каузальности, т.е. однолинейной детерминированности вышестоящих уровней нижестоящими. Одним из философских мотивов Лапласа было стремление видеть человека частью природы. В случае принятия посылки о закрытости сфера человеческих действий тоже должна быть полностью детерминированной. Однако, этот аргумент, говорит Поппер, можно и перевернуть. Признав человека свободным или по меньшей мере частично свободным, логично то же самое сказать и о природе: физический мир открыт. Детерминизм лапласовского типа включает в себя предопределённость, идею, что миллионы лет назад элементарные частицы мира, как семена растений, содержали в себе поэзию Гомера, философию Платона, симфонии Бетховена и всю человеческую историю – идею, разумеется абсурдную. Сегодня лапласовскую позицию возрождают физикалисты, полагая, что, хотя в данный момент с персоналитическим языком ещё не покончено, в науке будущего всё будет объяснено на едином языке – языке физики.

Поппер усиливает индетерминизм, предлагая дополнить принцип “восходящей” казуальности принципом “нисходящей” казуальности (эту идею он заимствовал у физика Д. Кэмпбелла). Из физики известно, что макроструктура в определённой мере регулирует события, происходящие на микроуровне, её функционирование как целостности может воздействовать на нижние уровни – фотоны, электроны и т.д. Создание человеческой цивилизации воздействует на биологические и физические уровни. Ядерное оружие может вообще уничтожить природу, создавшую человека. Часто имеет место взаимодействие, обратная связь “восходящей” и “нисходящей” казуальности, результаты которой частично предсказуемы, а частично – нет. Одним словом, нам надо отбросить старое представление о казуальности как прошлого, в спину толкающего нас к будущему. И признать, что казуальность – это только частный случай предрасположенности, равный 1.

Здесь мы подошли ко второму и главному “киту” попперовской метафизически-космологической “исследовательской программы” - миру предрасположенностей.

Поппер говорит, что идея “предрасположенностей” или, по-другому, “весомых диспозиций”, “направленности на” пришла ему в голову ещё в 30-е годы в связи и дискуссиями, которые велись людьми, так или иначе примыкавшими к Венскому кружку, по теории вероятности и трудностях, связанных с ней. Он тогда высказал мнение, что принцип фальсификационизма в большей мере согласуется с объективными погрешностями вероятностного исчисления возможности события. Это вызвало резко негативную реакцию Г. Рейхенбаха, настаивавшего на надёжности вероятностного обоснования индукции. В 1950 г. Р. Карнап опубликовал книгу “Logical Foundation of Probability”, в которой он встал на сторону Рейхенбаха.

Теоретические разногласия с Карнапом стимулировали дальнейшую разработку Поппером понятия предрасположенности, вылившуюся в конечном итоге в концепцию становления, играющей центральную роль в эмердженистской космологии.

В 1959 г. Поппер публикует статью “Интерпретация вероятности: вероятность как предрасположенность”, в которой привёл доказательства несостоятельности объяснения погрешностей вероятностного (статистического или частотного) обоснования индукции субъективными факторами – несовершенной методикой исчисления и сформулировал тезис: эти погрешности имеют объективную основу. Эта основа – существование предрасположенностей как реальных физических явлений или “ненаблюдаемых диспозиционных свойств физического мира”. Их можно рассматривать по аналогии с ньютоновской силой притяжения или полями сил. Предрасположенность является реляционным понятием, она свойственная не вещам, а условиям всей физической системы и создаётся ситуационными отношениями объектов этой системы. Например, когда мы подбрасываем монету (по условию, без дефектов), вероятностное исчисление того, что она упадёт на решку, будет равно 1/2. В случае, когда монету бросают на стол, имеющий щели и бугры, расположенные так, чтобы поймать её, её предрасположенность упасть на решку будет значительно меньше, чем 1/2. Происходит это в силу того, что предрасположенность упасть на ребро увеличится с нуля до какой-либо положительной величины (скажем, до трёх процентов).

Некоторые критики тогда увидели в понятии предрасположенности “излишество”, “умножение сущностей”, без необходимости усложняющих физическую картину мира. В ответ Поппер настаивал, что это понятие снимает многие нестыковки и противоречия этой картины.

Принятие Поппером биологицисткой парадигмы потребовало от него, как и от всех “философов процесса”, объяснения новизны и появления новых качеств. Функция их становления была возложена на понятие предрасположенности. Идея ситуационной зависимости предрасположенности от некоторых событий или системы событий может иметь, считает он, эвристические возможности при объяснении эволюции и эмерджентности. При традиционном исчислении вероятность появления на Земле из атомов вещества органики, человека и культуры нулевая. Если же исходить из существования не поддающихся измерению предрасположенностей, действовавших в уникальной ситуации, в которой находилась Земля, то появляются основания для правдоподобного объяснения.

Подобно ньютоновским силам притяжения предрасположенности невидимы, но так же как эти силы, они реальны, действенны, актуальны. Иначе говоря, реальность в данном случае приписывается чистой возможности, которая может реализоваться в будущем, а может и никогда не реализоваться. Это “реальность в становлении”. “И в той мере, в какой эти возможности могут и частично будут реализовывать себя во времени, открытое будущее с его множеством конкурирующих возможностей уже наличествует в настоящем; оно почти как обещание, как искушение, как соблазн”.

Среди равных возможностей, ждущих своей реализации, есть близкие к нулю, а есть “весомые”, их “предпочитает” и “ждёт” будущее, у них больше шансов реализоваться. Предпочтения живых организмов к полной реализации сделали “весомыми” возможности, ведущие к высокой организации живого, появлению сознания и человека. “Нас принуждают не удары сзади, из прошлого, а притягательность, соблазнительность будущего и его конкурирующих возможностей, они привлекают нас, они заманивают нас”. И именно это держит и жизнь и мир в состоянии разворачивания”.

Попперовский индетерминизм и гипотезу предрасположенностей можно принять за правдоподобные космологические гипотезы, объясняющие качественное многообразие бытия. Они являются необходимыми, но всё же недостаточными условиями для объяснения человека, сознания, культуры и их взаимодействия. Чтобы восполнить этот пробел, Поппер строит теорию “трёх миров”.

Три мира и их интеракция.

Попперовская философия не только критична, она полемична. Конструктивные идеи в ней всегда вынашивались в процессе фальсификации и опровержения чьих-то взглядов – логических позитивистов, идеологов тоталитаризма, лингвистических философов и др. В 60-70-х годах его критический взор привлекло начавшееся в англоязычной философии наступление на “последний бастион” традиционной философии – философию сознания. Смысл его можно определить словами Дж. Райла: “История двух миров – это миф”. Разговор о сознании как “духе в машине” или своего рода “гомункулусе в теле” неправомерен.