Причинно-следственные связи
Рефераты >> Философия >> Причинно-следственные связи

Таким образом, причинность и детерминизм, при всей бли­зости этих принципов, не являются тождественными, так как последний включает в себя не только категорию причины, но и категории абсолютной и относительной необходимости, слу­чайности и вероятности. Еще более расширяется сфера детерми­низма с включением в нее системных отношений.

Объективная целесообразность.

Детерминизм противостоит не только ин­детерминизму, но и различным формам телеологии (от греч. telos — цель) — уче­нию (либо в противовес детерминизму, либо «в дополнение» к нему) об особом, целевом виде причинности.

Наблюдая удивительно приспособленную к условиям своего существования «разумную» организацию растений и животных, «гармонию небесных сфер», люди еще в глубокой древности за­давали себе вопрос: откуда произошла эта стройная организация всего сущего? Отвечая на него, мыслители исходили из разных принципов объяснения данного явления. Представители телео­логии полагали, что разумность и совершенство существующего определяются изначальным целевым устремлением природы, ко­торая в глубинах своего существа содержит будто бы ожидания, намерения и полна скрытого смысла. Идея телеологии возникает тогда, когда стихийно действующая причина рассматривается как некая сознательно действующая причина, и притом действующая в преднамеренно избранном направлении, то есть как целевая причина, или цель. Учение о том, что Вселенная в целом осуществляет некоторый план, не может быть доказано эмпири­чески. Ведь наличие цели предполагает того, кто ее ставит:

телеология ведет, таким образом, к теологии, где разумность мира объясняется изначальным замыслом творца.

Наиболее наивной формой выражения телеологии является утверждение, что природа создает одни живые существа для других, например, кошки созданы для того, чтобы пожирать мышей, а мыши — чтобы служить пищей для кошек. По словам Гейне, однажды «упитанный обыватель» с «дурацки-умным» лицом начал развивать ему принципы такой телеологии. Он об­ратил «мое внимание на целесообразность и полезность всего в природе. Деревья зелены потому, что зеленый цвет полезен для глаз. Я согласился с ним и добавил, что бог сотворил рогатый скот потому, что говяжий бульон подкрепляет человека; что ос­лов он сотворил затем, чтобы они служили людям для сравнений, а самого человека он сотворил, чтобы он питался говяжьим буль­оном и не был ослом. Спутник мой пришел в восхищение, найдя во мне единомышленника, лицо его расцвело еще радостнее, и, прощаясь со мной, он растрогался» '.

Здесь на стороне Гейне остроумие, а научное объяснение несостоятельности телеологии применительно к живой приро­де — на стороне Дарвина. Телеологи питаются верой в то, что все вертится вокруг нас и все имеет в виду только нас. Причин­ному объяснению, отвечающему на вопрос, почему произошло то или иное явление природы, телеология противопоставляет до­мыслы о том, зачем оно возникло. Еще Спиноза, давший велико­лепную для своего времени критику телеологии, не отрицая целесообразности в строении человеческого тела, призывал не удивляться ей подобно глупцу, а искать истинные причины чу­дес и смотреть на естественные вещи глазами ученого. Так и поступил Дарвин, раскрывший естественный механизм возник­новения удивительной приспособляемости организмов к усло­виям их существования. Своим учением о естественном отборе он показал, что прекрасные цветы существуют совсем не для услаждения нашего эстетического чувства и не для доказатель­ства изящества вкуса всевышнего, а как форма приспособлен­ности к окружающему, обеспечивающая нормальное протекание процесса опыления.

Изменения в мире животных и растений возникают на основе взаимодействия их с условиями жизни. Если эти изменения оказываются полезными для организма, помогают ему приспо­собиться к среде и выжить, то они сохраняются в результате естественного отбора, закрепляются наследственностью, пере­даются из поколения в поколение, образуя то целесообразное устройство организмов, ту приспособленность к среде, которые поражают наше воображение. Ярко окрашенные цветки расте­ний привлекают насекомых, при участии которых происходит опыление. Красное, пестрое оперение самцов многих птиц раз­вилось путем полового отбора. При этом приспособленность никогда не является абсолютной. Она всегда относительна и превращается в свою противоположность при коренном измене­нии условий.

Итак, отбор без отбирающего, самодействующий, слепой и беспощадный, работающий без устали и перерыва в течение несметных веков, отбирающий одинаково и поразительные внеш­ние формы, и цвета, и самые мелкие подробности внутреннего строения, но только с одним условием — чтобы они были полез­ны для организма. Естественный отбор — вот причина совер­шенства органического мира, причина объективной целесо­образности природы. Время и смерть — вот регуляторы ее гармонии.

Однако некоторые моменты телеологических концепций име­ют объективную значимость. Сознательная цель является одним из главнейших атрибутов не в сфере природных процессов, но в человеческой деятельности. Кроме того, в науке применяется и так называемый целевой подход, то есть подчинение самого процесса исследования его целевой, конечной стадии.

Причинность и развитие.

Особый круг проблем возникает при рас­смотрении соотношения детерминизма и принципа развития. Механистический де­терминизм из-за своих исходных установок не мог раскрыть причинного характера процесса развития, так как однозначная и жесткая детерминация предполагает наличие следствия уже в самой причине, а, значит, развитие как появление новых форм в таком случае либо выходит за пределы детерминизма, либо вообще отрицается. Так, Бергсон утверждал, будто то, что предо­пределено, уже потенциально и совершено. Появление новых форм, по Бергсону, возможно не в силу объективных причин­ных отношений, но в силу волевого импульса со стороны твор­ческого начала, обособленного по отношению к причинно су­ществующей природе. В этом отрицании внутренней связи меж­ду детерминацией и развитием и в определении развития как результата волевого импульса явно прослеживается и теле­ологическая тенденция, то есть приписывание волевому импульсу как источнику развития определенного целевого намерения.

Неспособность механистического детерминизма совместить свои установки с принципом развития проявляется также и в свойственной ему концепции «круга причинности», согласно которой время и длительность суть формы вечного возвращения всего сущего на «круги своя» (буддизм, Ф. Ницше). В таком понимании, сознательно отвергающем развитие как процесс появления нового, разомкнутость причинной цепи событий за­меняется ее круговой замкнутостью, и время теряет свои глав­ные атрибуты — необратимость и направленность.

С позиций диалектического материализма, детерминация в цепи временных событий есть процесс, предполагающий ка­чественное развитие; движение материи отнюдь не означает однообразного повторения раз и навсегда данных форм — это было бы равнозначно отрицанию принципа развития. Следствие по своей форме и содержанию не может быть абсолютно тож­дественным своей причине. Причинение есть порождение и, сле­довательно, момент процесса развития, участвующий в появле­нии нового. Наиболее отчетливо эта сложная взаимосвязь про­является в общественном развитии: с одной стороны, прогрес­сивная тенденция общественного развития имеет форму необ­ходимости и причинно обусловлена, с другой — на каждом этапе его мы имеем дело с появлением качественно новых форм, причем в этом процессе немалую роль играет целенаправленная творческая деятельность человека. «Творческий потенциал» при­чинно-следственной связи расширяет и вероятностно-статисти­ческий способ ее проявления, где с наибольшей очевидностью вы­ступает генетический аспект причинения — аспект порождения.


Страница: