2.9. Блез Паскаль

Блез Паскаль (1623–1662), известный как создатель первого прообраза современных компьютеров, так же, как и Галилей, считал необходимой демаркацию научного знания и религиозной веры. В теологических вопросах господствует принцип авторитета Священного Писания. «Авторитет фундаментален для теологии, в ней он неотделим от истины…сообщить абсолютную точность вещам, решительно непонятным для разума, – значит отослать к написанному в священных книгах… Основы веры запредельны для природы и разума».

Что же касается естественных наук, тут, по мнению Паскаля, должен властвовать разум. А там, где властвует разум, там должен быть прогресс. Все науки должны развиваться, оставляя потомкам знание более совершенное, чем полученное от предков. В отличие от вечных божественных истин, продукты человеческого разума непрерывно находятся в развитии. Нежелание принимать новое в науке приводит к стагнации и параличу прогресса. Паскаль пишет: «Древние использовали истины, полученные в наследство, как средства для получения новых» и призывает последовать их примеру. Древние знания рассматриваются им как ступеньки в новым достижениям, и возникновение новых идей и концепций вовсе не означает неуважения к древним авторитетам, а наоборот является продолжением непрерывного прогрессивного развития науки.

Итак, научное знание является автономным и отлично от веры. В работе «О духе геометрии и об искусстве убеждать» Паскаль говорит о том, что научные доказательства являются убедительными в том случае, когда они уважают геометрический метод. Для обеспечения доказательности рассуждения следует 1) не использовать терминов, смысл которых не прояснен, и 2) не формулировать положений, за которыми не стоят уже доказанные истины. К сожалению, доказывать все утверждения и определять все термины невозможно, так как рано или поздно в качестве термина будет использовано слово, смысл которого уже нельзя определить, не замыкая порочного круга дефиниций.

Паскаль говорит о наличии другого метода, геометрического, который «не определяет и не доказывает всего, но он допускает только ясное и постоянное в природном свете, и совершенно верно, ибо утверждает природу в отсутствие доказательств». Для такого идеального метода им вводятся следующие три правила:

«Необходимые правила дефиниций. Не принимать двусмысленных терминов без определения. Использовать в дефинициях только уже известные термины.

Необходимое правило аксиом. Производить в аксиомы только очевидное.

Необходимые правила доказательств. Доказывать все положения, используя лишь самые очевидные аксиомы, доказанные утверждения. Не злоупотреблять двусмысленностью терминов, не пренебрегать мысленными подстановками дефиниций, уточняющими или разъясняющими смысл».

Завершить этот раздел хотелось бы последней цитатой из Паскаля: «Человек рожден чтобы мыслить: в этом его достоинство и назначение, думать как следует – его долг.»

2.10. Джамбаттиста Вико

Выдающийся неаполитанский философ Джамбаттиста Вико (1668—1744) предпринял вторую после Сократа попытку перемещения центра внимания философской мысли с универсума на человека. В своих работах уделял большое внимание наукам, в особенности социальным. В одной из своих речей, «О методе нашего времени» (1708) Вико рассматривает картезианский научный метод (рассмотренный ранее в данной работе) применительно к наукам об обществе и морали. Отмечая ясность и отчетливость метода Декарта, Вико говорит о том, что уплаченная за это цена – абстрактность. «Мы в состоянии доказать геометрические положения постольку, поскольку они нами созданы; когда бы то было возможно и с физическими, тогда с таким же правом мы были бы в состоянии творить ex nihilo[4]».

Галилео–картезианский методу представляет собой путь научного познания, в основе которого лежит принцип однородности мира, отстроенного Богом в виде некоторого гармоничного математически правильного механизма. Вико же видит мир гетерогенным, реальность для него не математическая структура, а нечто большее.

Кроме того, логическая отчетливость картезианского метода не оставляет право на существование всему многообразию оттенков относительной правдоподобности между истинностью и ложностью. А именно такие нечеткие отношения чаще всего встречаются во всех областях, так или иначе связанных с человеком – в истории, филологии, праве, искусстве и т.д. Вико считает недопустимым «при неуемном рвении к естественным наукам оставлять в небрежении законы человеческого поведения, страсти, их преломления в гражданской жизни, свойства пороков и добродетелей, характерные свойства разных возрастов, половых различий… Все эти причины, по которым наука, наиболее важная для государства, менее других разработана и мало кого интересует».

Все эти мысли находились в сильном контрасте с научными воззрениями той эпохи, что не могло не сказаться на отношении к ним современников. Труды Вико в большинстве своем не находили признания. Тем не менее его взгляды во многом перекликаются с современными идеями о гуманизации образования, науки, социальной жизни.

2.11. Кондильяк

В XVII веке в наиболее развитых странах Европы возникает культурно-идеологическое движение, получившее название Просвещение. Несмотря на особенности, которые Просвещение имело в каждой конкретной стране, общей основой для него явилась вера в человеческий разум, прогресс человечества. В эпоху Просвещения основными направлениями внимания ученых и философов стали защита научного и технического познания как способа преобразования окружающего нас мира и улучшения условий жизни: религиозная и этическая терпимость (тут сразу на ум приходит Вольтер); защита естественных прав человека и гражданина; отказ от догматических метафизических систем; критика суеверий; защита деизма (иногда и материализма); борьба с сословными привилегиями и тиранией.

Французский просветитель Этьенн Бонно (впоследствии аббат де Кондильяк; 1714–1780) в своих работах «Трактат о системах» и «Язык исчислений», в том числе, сделал акцент на корректности того языка, которым пользуется наука. Он подверг критике тех философов, которые склонны нагромождать обилие абстрактных понятий, не давая им ясных определений.

Кондильяк разделяет все метафизические системы на три класса: основанные на абстрактных принципах; основанные на предположениях, выдвинутых для объяснения фактов; основанные на фактах. Он считает, что неясные «абстрактные понятия бесполезны и опасны», “воспитание так настойчиво приучало людей довольствоваться туманными понятиями, что очень немногие способны решиться на полных отказ от применения таких принципов”, «на протяжении столетий язык философии больше напоминает жаргон».

Такому познанию противопоставляется философия, внимательно анализирующая и определяющая те немногие абстрактные термины, которые выводятся из экспериментальных фактов. «Правильно составленная наука означает правильно составленный язык». «Математика – правильно направленная наука, ибо ее язык – алгебра». Таким образом достигается концептуальная строгость, корректность аргументации и связь с опытом, что является идеалом не только метафизики, но и философии, а также и остальных наук.