Филипп Меланхтон.

Немецкий гуманист, евангелический реформатор и первый теолог-систематик лютеранства Филипп Меланхтон (настоящую фамилию Шварцерд, буквально, «черная земля», он перевел на греческий язык) 16 февраля 1497 в Бреттене (Пфальц). Он доводился внучатым племянником известному гуманисту и гебраисту Иоганну Рейхлину и по его настоянию поступил в латинскую школу в Пфорцхайме (где учился в 1507–1508), а затем в университеты Гейдельберга (1509–1511) и Тюбингена (1512–1514), в последнем он начал свою преподавательскую деятельность. В 21 год Меланхтон стал профессором греческого языка в Виттенбергском университете, где за несколько месяцев до этого Лютер обнародовал свои тезисы. Меланхтон целиком примкнул к вождю Реформации, хотя сам пришел к идее преобразования Церкви другим путем. Он объяснял кризис христианского общества забвением подлинной библейской и святоотеческой традиции, к которой, по его мнению, следует вернуться через изучение древних языков. Меланхтон изучал труды Платона, Аристотеля, Уильяма Оккама. До знакомства с Лютером углубленно занимался схоластической теологией и церковной этикой.

25 августа 1518 Меланхтон приехал в Виттенберг, где с успехом преподавал и классические, и богословские дисциплины, отстаивая евангелическую истину средствами ренессансного гуманизма. Вскоре он приобрел авторитет одного из лидеров Реформации. Его труд Основные истины теологии (Loci communes rerum theologicarum, 1521) был первым трактатом по протестантской теологии. С рейхстага в Шпейере (1529) и до смерти он был главным представителем протестантских кругов на всех главных религиозных диспутах. В 1528 его программа начального обучения и другие педагогические начинания закрепили за ним славу основателя протестантских народных школ. Он много занимался подготовкой учителей, писал учебники (по логике, риторике, психологии, этике и физике) и способствовал реорганизации многочисленных школ и университетов – не случайно за ним закрепилось почетное прозвище praeceptor Germaniae («учитель Германии»). В составленном им Аугсбургском исповедании (1530), основном протестантском символе веры, Меланхтон стремился примирить протестантов и католиков, разъясняя евангелическую истину и убеждая в необходимости сохранения единства христиан. Выдающимся теологическим трудом явилась его Апология Аугсбургского исповедания (1531). Оба труда, переведенные на греческий язык, Меланхтон отправил в Константинополь для ознакомления с ними православного патриарха Иоасафа II. Долгожданный ответ в Тюбинген пришел в июне 1576 г. Патриарх Иеремий II подверг обстоятельному разбору Исповедание. В письме он назвал тюбингенских богословов своими "духовными детьми" и выражал надежду на сближение: "Если вы желаете вседушно присоединиться к нашей пресвятой Церкви, то мы, как чадолюбивые отцы, охотно примем вашу любовь и благорасположение. И когда таким образом из двух Церквей составится одна, тогда мы будем жить в союзе и поживем богоугодно дотоле, пока не получим Царствия Небесного".

Различия во взглядах Меланхтона и Лютера сводились к трем моментам.

1) Если Лютер говорил об «оправдании только верой», то Меланхтон опускал в этом сочетании слово «только» и подчеркивал важность добрых дел как необходимого плода веры, хотя и не ее причины.

2) В 1527 он пересмотрел свое отношение к «стоическому детерминизму», лежащему в основе учения о предопределении, причем новое издание Loci communes (1535) свидетельствует о том, что он вообще отказался от жесткого детерминизма. Исходя из нравственной ответственности и своего понимания Писания, Меланхтон настаивал на том, что человек должен принять божественную любовь как свободный дар Бога. Он называет три совместно действующие причины обращения – Слово Бога, Святой Дух и человеческую волю. Эта концепция часто подвергалась критике, поскольку в ней усматривали идею о том, что человек способен содействовать собственному спасению (т.н. синергизм).

3) Меланхтон не разделял учения Лютера о «реальном присутствии» Христа в евхаристии. После 1530 он разработал вероучительную концепцию «реального духовного присутствия». Споры по поводу учения о евхаристии поставили под угрозу его дружбу с Лютером (1543), позднее его обвинили в криптокальвинизме (т.е. скрытом кальвинизме).

Став после смерти Лютера во главе Реформации, Меланхтон стремился к компромиссу с кальвинистами и католиками. Одной из важнейших заслуг Меланхтона было преобразование немецких школ в духе гуманизма, что подготовило почву в дальнейшем для филологических исследований Библии. Сам он составил комментарии к Бытию, Псалтирю, Притчам, Книге Даниила, Евангелию от Матфея, Посланий к Римлянам и Колоссянам.

В 1548 в споре о «безразличных» вещах («адиафора» – в этике, вещи допустимые, но не обязательные) Меланхтон твердо придерживался своих собственных и прежних лютеровских взглядов: оправдание верой по Писанию – это главное, прочие вещи – допустимы (ради любви или соблюдения порядка). Лютеранский теолог Флаций Иллирик, противник гуманистов, обвинял его в ереси и отступничестве. Умер Меланхтон в Виттенберге 19 апреля 1560.

Вклад идей Реформации в развитие современного общества.

Протестантская трудовая этика.

Чтобы осознать значение трудовой этики, возникшей во времена Реформации, необходимо понять то настойчивое неприятие, с какой ранняя христианская традиция в лице монашествующих писателей относилась к труду. Для Евсевия Кесарийского совершенной христианской жизнью были жизнь, посвященная служению Богу и не запятнанная физическим трудом. Те, кто предпочитал работать для обеспечения существования, были "второсортными" христианами. Жить и трудиться в миру означало лишиться первосортного христианского призвания и всего, что оно с собой несло. Ранняя монашеская традиция, похоже, наследовала это отношение, в результате чего работа часто рассматривалась как унизительная деятельность, которую лучше всего оставить для социальных и духовных низов. Если социальные патриции древнего Рима считали работу ниже своего достоинства, то можно сказать, что в раннем христианстве образовалась духовная аристократия с таким же отрицательным и отталкивающим отношением к ручному труду. Такие настроения достигли своей кульминации в средние века. Это не значит, что средневековые писатели отрицали важность труда: они считали его необходимым, но унизительным. Христиане, посвятившие себя жизни и работе в повседневном мире, согласно определению, были второсортными. Монашеская духовность никогда не считала повседневный труд в миру чем-то стоящим. К тем, кто выбирал жизнь и работу в миру в лучшем случае относились со "снисходительным милосердием". Труд не был серьезным делом для истинного христианина. Эразм Роттердамский с презрением относился к этой идее: разве труд скромного хлебопашца не был более приятен Богу, чем монашеские правила?

Реформация изменила такое отношение к труду окончательно и бесповоротно. Для примера рассмотрим использование Мартином Лютером немецкого слова Beruf ("призвание"). В Средние Века термин Beruf означал монашеское или священническое призвание — иными словами, призвание к профессиональной церковной деятельности. Лютер стал употреблять это же слово по отношению к мирским делам. Используя термин Beruf для обозначения деятельности в повседневном мире, Лютер подразумевал и религиозную важность монашеского призвания для жизни и деятельности в миру. Бог призывает человека служить Себе различными способами в миру. Таким образом, можно видеть, что современное значение слова "призвание" зародилось в эпоху Реформации благодаря новому подходу к труду. В шестнадцатом веке в языках всех областей Европы, затронутых Реформацией, можно проследить коренное изменение значения слова, обозначающего труд: немецкий (Beruf), английский (calling), голландский (benoep), датский (kald), шведский (kallelse) и т.д.