Как показывают результаты социологических исследований, факты вытеснения представителей некоренной национальности из сферы управления наиболее болезненно воспринимаются представителями национальных меньшинств и нетитульных наций. Это относится и к русским и к русскоязычному населению, проживающему на территории бывшего Союза. Последние, как отмечают исследователи, не выражают активного стремления к самоорганизации и отличаются относительно невысокой активностью в защите своих гражданских прав и обеспечении безопасности.

Специфика сложившейся ситуации в России определяет характер политических конфликтов, а отсутствие необходимого теоретического задела для всестороннего анализа нынешнего состояния страны и выработки эффективных мер по разрешению или предупреждению многочисленных конфликтов, серьезно осложняет поиск путей к согласию в обществе. Поэтому можно предположить, что важнейшим направлением научных поисков в ближайшее время будет исследование развития конфликта между бюрократией, концентрирующей в своих руках власть, и основной массой населения, за исключением некоторых новых социальных групп, заинтересованных в действующем политическом режиме.

Проводимая под давлением сверху экономическая реформа входит в противоречие с исконно русским менталитетом. Установка на личный успех, индивидуализм противостоит таким исторически сформировавшимся российским ценностям, как соборность, коллективизм. Большинство опрошенных в ходе социологических исследований людей, до сих пор видят в государстве гаранта их материального благополучия и социальной справедливости . Когда же государство отказывается, или оказывается неспособным гарантировать ожидаемое, оно вызывает недовольство, адресованное, в первую очередь, государственному аппарату.

В дореволюционной России этнические проблемы были амортизированы с помощью двух главных механизмов. Во-первых, губернская система управления заранее лишала этносы политической субъектности. Во-вторых, отношения личности и государства в этническом аспекте опосредовались принципом вероисповедания. Наряду с общегражданской и сословной идентичностью существовала конфессиональная (православный, католик, иудей и т.п.) идентичность. Другое дело, что вероисповедание нередко воспринималось как национальность, - например, по отношению к подданным Российской империи «католик» почти всегда означало «поляк».

Российское государство приветствовало и поддерживало крещение иноверцев, стимулируя формирование метаэтнического христианизированного русскоязычного имперского пространства. Столь же усиленно поощрялся переход инославных христиан (т.е. католиков и протестантов) в православие. Такие установки дореволюционной империи позволили сложиться мнению, что этнический компонент был привнесен в российское политическое сознание коммунистическим режимом, а до него общество находилось в состоянии почти полной этнополитической индифферентности. Об этом говорил А. Солженицин в своей знаменитой статье «Как нам обустроить Россию», оговариваясь насчет «прискорбного вопроса» - еврейского вопроса. Однако этнополитические напряжения в Российской империи отнюдь не исчерпывались им.

В обиходном словоупотреблении инородцами назывались все российские подданные неславянского происхождения. Но в строго юридическом смысле государство относило к инородцам 13 этнических категорий. Татары и мордва, например, не принадлежали к ним, равно как и латыши, литовцы, эстонцы. Очевидно, чтобы этнос не попал в категорию инородцев, должен был сработать один из двух критериев: цивилизованной близости (как с жителями западных окраин империи) или исторической давности включения в Россию (как с татарами).

Российская империя несла в себе Союз ССР. Так что коммунистический режим в этой области не совершил особого насилия над историей и геополитикой. Создание СССР стало этапом национально – государственного членения России как империи. Непрестанная территориальная экспансия превратила Россию в организм, ломавшийся под собственной тяжестью. В пространство, стягивавшееся имперским центром, включались огромные фрагменты иных культур, религий, жизненных стилей. Всю эту чересполосицу народов объединяла общая принадлежность к традиционной (доиндустриальной, «деревенской») цивилизации.

Реструктуированная империя приняла форму этнографической иерархии. По Конституции СССР 1924, 1936 и 1977 г. Государство складывалось из национально-территориальных сообществ четырех уровней – союзных республик, автономных республик, автономных областей и автономных округов. Сталин в докладе, посвященном Конституции 1936 г., объявил, что в стране живут «около шестидесяти» наций и народностей.

Выступая на словах за всестороннее развитие народов, Сталин в практической политике стремился к «упрощению» национальной структуры страны, к созданию сугубо централизованного, улитарного государства. Вместо федерального союза с разделением полномочий между центром и республиками утвердилась унитарная система с сверхцентрализацией управления, подавлявшая малейшую самостоятельность, инициативу и предприимчивость населения республик. В результате национальные интересы Российской Федерации и других республик учитывались недостаточно, а подчас и попирались. Реальное существование многих (особенно малых) народов игнорировалось. Их не учитывали в переписях населения, они не были в высшем органе власти страны – Верховном Совете СССР. Депортации в 1941 – 1944 г.г. немцев, калмыков, карачаевцев, ингушей, чеченцев, крымских татар нанесли существенный ущерб национальному развитию этих народов.

Двойственным и специфичным в сталинской системе было положение русского народа. Народ, составлявший в первое послевоенное десятилетие почти 55% населения страны и игравший ведущую роль во всех основных сферах ее жизни, был по существу более бесправен, чем другие народы .В силу многих причин в национальных районах РСФСР и страны на фоне быстрого роста национального самосознания исподволь развивалась русофобия, а русский народ в свою очередь утрачивал свою национальную самобытность к консолидации национальных сил.

Свои специфические проблемы копились в годы сталинизма практически у всех народов, входивших в Российскую Федерацию: у малых народов Севера, народов Сибири, горцев Северного Кавказа, поволжских народов. Разные формы советской национальной государственности (автономные республики, области, округа) во многом носили формальный характер, мало чем отличались по правовым возможностям от административных областей с русским населением.

Всевластные и частично республиканские министерства, исходя из своих планов и собственной стратегии, навязывали их автономным образованиям, мало считались с особенностями национальной культуры, наличием тех или иных объективных условий.

В начале 30 годов были введены паспорта с обязательной регистрацией этнической принадлежности. Это был первый этап навязывания этничности, которая рассматривалась прежде всего в качестве социально-учетного признака. Поскольку границы между союзными республиками не совпадали, подобная регистрация часто противоречила национальному самоопределению людей. Вопрос паспортной национальности нередко становился вопросом жизни и смерти. В трагическом положении оказываются дети от смешанных браков и их родители: им предлагается бесчеловечный выбор – либо отречься от «нечистокровного» родителя или супруга, либо покинуть родину. Большое количество беженцев из Закавказья – это именно смешанные семьи.