Русский Космизм

В соответствии с идеей Бергсона, жизнь пошла двумя путями развития: путь бессознательно­го инстинкта и путь интеллекта. Главное качество инстинкта "есть способность пользоваться и даже создавать орудия, принадлежащие организму" (пример - превращение куколки в бабочку). А чело­век, homo farber, созидает орудия, свои искуственные органы, для манипулирования с телами мира, что ведет к развитию интеллекта, а с ним, в определенном смысле, механического подхода к миру. "Интеллект, - подчеркивает философ, - характеризуется природным непониманием жизни". Ин­стинкт же, напротив, органичен, он изнутри, интимно чует мир. Если бы инстинкт мог озариться сознанием, то проник бы в самые недра жизни, ведь сам он "продолжает ту работу, посредством ко­торой жизнь организует материю". В человеке есть неразвитые зародыши такого "инстинкта". Это прежде всего интуиция. Через нее можно скорее и глубже если не осознать, то смутно почувствовать саму суть вещей, суть жизни. Так вот, если вернуться к идеям Федорова, то творчество самой жизни, "органический" процесс, к которому он призывает, это и есть расширение интеллекта за счет разбуженных и развитых ресурсов интуиции, сознательное овладение тем "органосозиданием", которое доступно "творящему стану" самой природы на уровнях инстинкта. Движет такой прогресс мечта о бессмертии, которая в трудах Федорова обрела достижимые очертания: впервые в истории был предложен реалистический путь опытного познания, преобразования законов природы, всеобщего труда, - путь, ведущий к победе над смертью.

Сейчас человечество находится в своей земной (теллурической) стадии развития. Ему пред­стоит пройти, завоевать собственным усилием еще две: солярную (солнечную), когда произойдет расселе­ние землян в околосолнечном пространстве, и сидеральную (звездную), предполагающую проник­новение в глубины космоса и их освоение. Это и будет Всемир, "всемирное человечество" - "вся то­тальность миров, человечеством обитаемых во всей бесконечности Вселенной". Такое звездное будущее возможно лишь при колоссальном эволюционном прогрессе человечества, творчестве им своей собственной природы. Изобретение таких средств передвижения, как велоси­пед, локомотив - первые шаги к этой будущей свободе и силе, "почин, зерно будущих органических крыльев, кото­рыми человек несомненно порвет связующие его кандалы этого теллурического мира". "Человека технического" сменит "человек летающий": "высший, т.е. солярный, человек просветит свое тело до удельного веса воздуха . и для этого выработает свое тело в трубчатое тело, т.е. воздушное, более того в эфирное, т.е. наилегчайшее тело". В результате преобразовательного действия, направлен­ного на собственную природу, человек как бы сбросит свою нынешнюю тяжелую телесную оболоч­ку и превратится в бессмертное духовное существо. Это и есть радикаль­ное преосмысление гегелевского "абсолютного духа", тут обернувшегося реальным человечеством в его грядущей космической судьбе.

Любая философская теория направляется в своих посылках и выводах тем или иным нравст­венно-ценностным импульсом. Федоров в своих футурологических построениях всегда опирается на сверхприродные, духовные задатки человека, предвосхищая будущее их развитие с полным вытес­нением всего живого, "дарового" в нем. Усматривая в первоначальном, так сказать, человеке сыновнее чувство, нравственное потрясение от осознания смерти, одаривая его сердцем, может быть, чище нашего, Федоров как бы выдвигает теоретическую философскую предпосылку его равноценности нам (как, впрочем, и всех живших на земле людей) и необходимости личного присутствия в будущем всемирном человечестве.

Раз идет все усложняющееся преемственное развитие форм жизни, то и человек получает оп­реде­ленный естественный шанс для своего совершенствования. Исходя из одного, общего желания превзойти, перерости нынешнюю противоречивую, промежуточную природу человека, проективная мысль начала работать в двух направлениях. В одном из них чувствовалось сильнейшее, направ­ляющее действие дарвиновских идей естественного отбора, борьбы за существование как двигате­лей прогресса (та или иная форма, часто скрытая и неосознанная, социал-дарвинизма). Даже лучшие идеи этой ориентации искривлены полем этого воздействия. Дальнейшее восхождение "гомо сапиенс" виднелось на природных путях борьбы и вытеснения слабых и неприспособленных форм. Но любая самая утонченная селекционная идея, перенесенная на человека, всякого рода природно-биологические идеалы усовершенствования высших рас и экземпляров рода человеческого приво­дят в конце концов лишь к новому виду антропофагии. И горло одиночного антропофага перво­бытных времен вырастает в громаднейшую глотку, пожирающее жерло, в котором должны бес­следно исчезнуть тысячи и миллионы неудачных, неполноценных и недостойных. И конечно, наиболее яркий и крайний пример тут - идея "сверхчеловека" Ницше, столь кроваво опошлившаяся в известных попытках ее исторической реализации.

Но в значительно более гуманных вариантах логическая и душевная установка на "селекцию" прослеживается в некоторых идеях Умова и Циолковского. При всем пафосе творче­ства, одухотво­рения мира и человека в их построениях временами звучат жесткие элитарные нотки: у Умова дается внутреннее согласие на неизбежность вымирания неких людей-автоматов, не сумевших подняться на гребень эволюции; у Циолковского встречается идея "искусственного подбора", приводящего к созданию "существ без страстей, но с высоким разумом", или задача "профилактического" уничтожения несовершенных, низших форм жизни.

Другая нравственно-философская тенденция, обосновывая самодостаточное значение чело­веческой личности, солидарно-родственно связанную цепь поколений, была одушевлена идеалом всеобщно­сти. Вернадский высказывался в этом смысле однозначно: "Нельзя безнаказанно идти против принципа единства всех людей как закона природы". Человеческая личность - высшая ценность и, следовательно, такая же ценность - ее бесконечная, преображенная жизнь, причем развитое нравственное чувство личности требует спасения буквально всех погибших, возвращения всех утраченных. Философ призывал не потерять ни единого из малых сил, чутко ценить даже слабые проявления человеческой индивидуальности, которая должна быть развита до своего совершенства у всех без изъятия всеобщим и личным творчеством и трудом. Одним из вариантов активно-эволю­ционного осмысления задач человека в мире стала теория ноосферы, которая является неотъемле­мой принадлежностью круга идей русского космизма.

НООСФЕРНЫЕ ЗАДАЧИ

По мнению авторов ноосферной теории, появление человека в ряду восходящих жизненных форм означает, что эволюция переходит к употреблению новых средств - психического, духовного порядка. Действительно, эволюция в своем первом мыслящем существе произвела небывалое орудие своего дальнейшего развития: разум, обладающий самосознанием, возможностью глубинно познавать и преобразовывать себя и мир. Человек - кульминация спонтанной, бессознательной эволюции, но вместе с тем и некое начало, вырабатывающее в себе предпосылки для нового, разумно направленного этапа самой эволюции. С первой мысли человека о мире и себе, с первого самого малого практического изобретения, идея и проект которого стали передаваться (устно, в предании, затем письменно, в документе и книге .), совершенствоваться далее, зачался тот опоя­савший ныне всю планету информационный поток сведений, знаний, концепций, теорий, который дает нам наиболее образно близкое представление о некоей новой специфической оболочке Земли (ноосфере), как бы наложенной на биосферу, но не слитой с ней и оказывающей на последнюю все большее преображающее воздействие. Она потому и называется сферой разума, что ведущую роль в ней играют разумные, идеальные реальности: творческие открытия, духовные, художественные, научные идеи, которые материально осуществляются в преобразованной природе, искусственных постройках, орудиях и машинах, научных комплексах, произведениях искусства и т.д. Но уже трактовка Федоровым регуляции как "правящего разума природы", как "внесения в природу воли и разума" содержит в себе ядро ноосферной теории. (Кстати, среди основных значений слова "ноос" мы находим кроме разума еще и волю.) Регуляция природы определяет себя как принципиально новая ступень эволюции, как сознательно-волевое преобразовательное действие, выполняемое "существами разумными и нравственными, трудящимися в совокупности для общего дела". В традиции христианского космизма аналогом идеи ноосферы и ноогенеза (становления ноосферы) стала концепция Богочеловечества, богочеловеческого процесса обожения, преобразование мира.


Страница: