Идея о практическом примере самого воспитателя в труде, по существу, о сотрудничестве педагога и ребен­ка принадлежит к числу ценных идей педагогической теории Руссо.

Своеобразно решается в данной главе и вопрос о функции наставления. Как известно, Руссо - противник словесных наставлений и назиданий, противник "болтливого" воспитания, с помощью которого, как пишет педагог, можно создать лишь бол­тунов. В раннем периоде (о котором речь шла во второй главе) Руссо признавал наставление с опорой на личный опыт ребенка. И теперь отношение к голому, чисто словесному наставлению у не­го в принципе не изменилось. Однако, признав "Робинзона Крузо" лучшей книгой для подростков, Руссо пишет: "Роман этот . будет для Эмиля одновременно и развлечением и наставлением (разрядка наша - В.Р.) в ту пору, о которой идет здесь речь". Таким образом, наставление, лишенное излишнего мора­лизирования, а, напротив, основанное на фактах и примерах из увлекательной книги, может иметь, по Руссо, большое воспитываю­щее значений.

Четвёртый период от 15 лет до вступления в брак

Перейдем теперь к последнему возрастному периоду, к юно­шескому возрасту, к посмотрим, какие изменения претерпевает процесс воспитания и руководства на этом этапе (от 15 лет до вступления в брак).

Хотя Руссо и называет период от рождения и до двенадцати­летнего возраста самым опасным промежутком человеческой жизни", т.к. в это время зарождаются заблуждения и пороки, однако на­ступление юношеского возраста и связанных с ним полового созре­ваний, возникновения страстей педагог опасается, пожалуй, еще больше.

Отроческий возраст Эмиля, как описывает Руссо, закончился благодаря умелому руководству со стороны воспитателя и наличию совершенных природных данных воспитанника вполне успешно. "Эмиль трудолюбив, воздержан, терпелив, тверд, исполнен муже­ства".

Он лишен заблуждений и пороков, сердце его свободно и без страстей. Но вот наступает новый период в его жизни - пора юности. Не жалея красок и образных сравнений, Руссо ярко рису­ет приближение этой поры: "Как рев моря задолго предшествует буре, так и этот бурный переворот предвещается ропотом заблуж­дающихся страстей; глухое брожение предупреждает о близости опасности, Перемена в нраве, частые вспышки, постоянное волне­ние духа делают ребенка почти не поддающимся дисциплине. Он становится глухим по отношению к голосу, который делал его послушным: это - лев в лихорадочном возбуждении; он не призна­ет руководителя и не хочет уже быть управляемым". Возникновение страстей и управление ими - характерная черта данного периода.

Предшествующие периоды протекали сравнительно спокойно в связи с тем, что это был, с одной стороны, "сон разума", с другой, если можно так сказать не словами Руссо, и по аналогии, - "сон страстей".

Пробуждение разума вызвало необходимость в умственном воспитании, "пробуждение" страстей, чувствований потребует нравственного воспитания. Способности души (разум, чувствова­ния, воля) развертываются в этом возрасте в полную силу.

Этот возраст, возраст полового созревания, возраст серьёз­ных внутренних и внешних изменений в подростке, Руссо называет образно периодом второго рождения, тем периодом, когда мальчик становится мужчиной, " . когда человек воистину возрождается к жизни, и ничто человеческое ему не чуждо". Руссо подчеркивает, что то воспитание, о котором шла речь до сих пор, можно назвать только подготовкой к воспитание, подлинное же воспитание начинает­ся только теперь, и заботы воспитателя приобретает характер истин­ных забот и тревог. "Доселе наши заботы были лишь детскими заба­вами; теперь только они получают истинное значение". Зато и си­лы педагога значительно умножается: к старим и уже испытанным формам руководства прибавляются новые - прежде всего совесть и разум самого юноши.

Страсти, по выражению Руссо,- это главное оружие нашего само­сохранения. Истребить и уничтожить их невозможно, т.к. они даны человеку свыше для его же собственной жизни. Но это относится лишь к страстям естественным, число которых очень ограничено, они-то и являются орудиями нашей свободы и нашего самосохранения. Перво­начальной естественной страстью Руссо считает любовь человека к себе: "Источником наших страстей, началом и основой всех прочих, естественною страстью, которая рождается вместе с человеком и ни­когда не покидает его, пока он жив, является любовь к себе; это страсть первоначальная, врожденная, предшествующая всякой другой: все другие являются в некотором смысле лишь ее видоизменениями".

Первое проявление этого чувствования, по Руссо, это любовь человека к тому, что его сохраняет: всякий ребенок, например, привязывается к своей кормилице. Затем появляется любовь к тем, кто окружает его и кто заботится о нем. Любовь к себе и удовлет­ворение наших истинных потребностей, по Руссо,- это взаимосвязан­ный процесс, так как в основе их лежит один и тот же закон приро­ды - закон самосохранения.

Далее Руссо ставит весьма важный для психология и педагоги­ки вопрос - вопрос о зарождении в этом возрасте самосознания (хотя сам этот термин он и не употребляет). Если раньше ребенок как существо физическое изучал себя в своих отноше­ниях к вещам, то теперь, как пишет Руссо, " . он начинает созна­вать свое нравственное бытие, он должен изучать себя в своих от­ношениях к людям,- это занятие для целой его жизни, начиная с то­го пункта, до которого ми теперь дошли".

Ставится, таким образом, в связи с этим вопрос о нравствен­ных отношениях людей и об осознании этих отношений самим подрост-ком, что и приводит к развитие его нравственного сознания. Руссо пытается тем самым подвести под вопросы нравственного воспитания, очень сложные и теоретически и практически, психологические осно­вы, используя данные науки того времени и свои собственные позна­ния в этой области.

Несмотря на то, что Руссо как бы предупреждает читателя об опасностях юношеского возраста, связанного с физиологическими изменениями и возникновением страстей, тем не менее, педагог в психологии самого юноши находит также нравственные начала, кото­рые помогают молодому человеку справиться с периодом "бурь и страстей", сдерживать свои природные влечения и желания (в част­ности, чувственные вожделения). Вот как Руссо характеризует этот возраст с нравственной стороны; "Юность не есть возраст мститель­ности или ненависти: это - возраст соболезнования, кротости, ве­ликодушия. Да,- продолжает педагог,- я утверждаю и не боюсь быть опровергнутый со стороны опыта, что юноша, не родившийся с дурными задатками и сохранивший до 20-летнего возраста свою наив­ность, в эти годы бывает самым великодушным, самым добрым, самым любящим и любезным из людей".

Руссо отмечает в этом возрасте возникновение и развитие привязанности к другим людям, общительности, проявления добрых чувств и гуманных отношений.

Исходя из психологических особенностей юноши (т.е., по су­ществу, опять-таки из природы человека), а, также учитывая успехи воспитания в ранние периоды, Руссо к проблеме педагогического руководства в этом возрасте подходит несколько по иному, а в из­вестном смысле и принципиально по-новому.