Л.М. Карнозова, характеризуя особенности возрождения суда при­сяжных в современной России, называет его "судом профессионалов" в том смысле, что именно от деятельности профессиональных юристов зависит качество этого суда". С этим нельзя не согласиться, ведь сам факт обращения к непрофессионалам с разъяснением правовых понятий вынуждает всех профессионалов - не только судью, но и прокуроров, и защитников3, добиться такого уровня обоснованности своих право­вых позиций, при котором они могли бы стать доступными пониманию непрофессионала.

Третьим следствием наличия самостоятельных властных полномо­чий у непрофессиональной коллегии присяжных можно считать то, что именно этот суд является самым эффективным средством преодоления корпоративной замкнутости судебной системы и всего, что с нею связа­но.

Глава 2. Порядок обора присяжных заседателей, их рпава и обязанности.

В соответствии с законом присяжным заседателем может стать любой достигший 25 лет, несудимый, дееспособный гражданин из перечисленных регионов России. Из списков кандидатов в присяжные заседатели исключаются по их заявлению сотрудники правоохранительных органов, судьи, военнослужащие, священнослужители, руководители органов государственной власти и их заместители, а также лица, не владеющие языком судопроизводства, люди старше 70 лет, инвалиды либо лица, имеющие физические или психические недостатки, мешающие им понять, что происходит в зале суда. Для всех остальных участие в процессах в качестве присяжного заседателя в течение 10 календарных дней в году - гражданская обязанность.

Списки потенциальных присяжных заседателей составляет областная (краевая) администрация. После довольно сложной процедуры отбора (на заключительном этапе обвинение и защита вправе без указания причин отвести четырех кандидатов, что требует от прокурора и адвоката знания основ психологии) формируется коллегия присяжных заседателей из двенадцати основных и двух запасных. Запасные присяжные на протяжении всего процесса участвуют в рассмотрении дела и готовы заменить основного присяжного, если тот по какой-то причине выбывает.

Формирование скамьи присяжных заседателей – сложная процедура, включающая в себя как организационные (составление списков присяжных заседателей, приглашение их в судебное заседание), так и процессуальные меры (выявление судьей объективности и непредвзятости при рассмотрении данного дела у приглашенных в суд присяжных заседателей, заявлении присяжными самоотводов, использование сторонами права на мотивированный и безмотивный отвод присяжных заседателей). В результате остаются 12 основных и два запасных присяжных заседателя. По предложению председательствующего они принимают присягу следующего содержания: «Клянусь исполнять свои обязанности честно и беспристрастно, принимать во внимание все рассмотренные в суде доказательства, доводы, обстоятельства дела и ничего, кроме них, разрешать дело по своему внутреннему убеждению и совести, как подобает свободному гражданину и справедливому человеку» (ч.1 ст. 443 УПК).[3]

Клятва конечно это очень хорошо, но страшно видеть, когда присяжные приходят в процесс в пьяном виде. Или с синяком под глазом. Или в таком виде, который свидетельствует, что ночевал он не дома, а где то . . . Сегодня мы сталкиваемся с такими фактами. Почему? Списки присяжных заседателей формируются очень формально. И не судьями, а губернаторами краев, администрациями и т.д. Так вот, до тех пор, пока на этой стадии не поставят препятствия для проникновения в правосудие людей, которые вообще не должны присутствовать в суде, до тех пор мы будем иметь несправедливые вердикты.

В идеале суд присяжных – уменьшенная модель общества. В присяжные заседатели граждане попадают на основе случайной выборки, независимо от социального статуса, национальной принадлежности, пола, образования. Законодатель заботится о том, чтобы в присяжные заседатели попадали те граждане, которым можно доверить выполнение этой обязанности. Отсюда требования гражданской зрелости (25-летний возраст), дееспособности, отсутствия судимости. Препятствиями к участию в суде в качестве присяжного заседателя могут служить неправильное восприятие происходящего в ходе судебного разбирательства (лица, не владеющие языком, на котором ведется судопроизводство, немые, слепые и глухие), состояние здоровья (инвалидность, возраст выше 60 лет), профессиональный долг (врачи, учителя, пилоты авиалиний), другие основания, перечень которых в законе не является исчерпывающим и которые судья признает уважительными (ст. 80 Закона РСФСР «О судоустройстве РСФСР»).

На деле же все обстоит «немного» иначе. Судья краевого суда Карпенко Надежда Анатольевна заявляет, что если к ней в процесс из 250 или 300 вызванных пришло 50 человек, из них она просто никого не может выбрать, потому что видит списки и заполненные анкеты. Видит, здесь разве что человек 5 действительно смогут работать, и тогда будет справедливый вердикт. Не обвинительный или оправдательный, а справедливый. А судья должен оставить не только этих пятерых, а должен оставить, как минимум, двадцать, чтобы жребий был.[4]

В итоге мы имеем ситуацию: женщины – присяжные рыдают, когда подсудимый, убивший трех человек, бьет себя кулаком в грудь: «Да что вы, посмотрит, какой я хороший! Какой я красивый! Разве я мог?!» Он рыдает, присяжные рыдают рядом. И все, они уходят в совещательную комнату. Что дальше? Ну хорошо, если прокурор умный, грамотный. Ведь хоть и звучат упреки в адрес председательствующего, но судьи в суде присяжных жестко связаны рамками уголовно-процессуального закона. Никоим образом судья не имеет право, во всяком случае формально, показать свое отношение к делу. И очень важно, как ведет себя прокурор. Если он сумеет эмоционально, четко, даже при том минимальном перечне доказательств, которые у него есть, убедить присяжных, что да, этот человек виновен, то – конечно, при наличии доказательств виновности – скорее выносится правильный вердикт. А когда нет такого обвинителя, когда адвокат – опять-таки, имеется в виду ситуация, когда имеются доказательства виновности – более красноречиво убеждает присяжных, что человек невиновен, выносится совсем другой вердикт.

На мой взгляд, самое большое впечатление на присяжных производят потерпевшие: конкретные люди, которым причинено горе. И если в процессе есть потерпевший, и присяжные видят, как он переживает, плачет – это очень важно. Потому что, присяжные понимают, что государственный обвинитель просто выполняет свою работу, как бы хорошо он ее не делал, а вот если нет потерпевшего или потерпевший сам сомневается, его ли родственника это труп – такие случаи тоже бывают – то, конечно, судьба вердикта в таком случае очень сомнительна.

Хочу обратить внимание на то обстоятельство, что в законе о суде присяжных не совсем понятен один момент. Оправдательный вердикт, абсолютно обязателен для председательствующего, тут же освобождается подсудимый из-под стражи. А с обвинительным вердиктом председательствующий может и не согласится. Но мне не совсем ясно, почему закон не дал такой же возможности не согласиться с оправдательным вердиктом.