Следующий шаг история делает тогда, когда в ходе даль­нейшей селективной эволюции из всего множества уже выкри­сталлизовавшихся культурных норм выделяются те, которые имеют всеобщее значение и способствуют сохранению, разви­тию, функционированию социального организма как целого. Обеспечивая всеобщие условия коллективного бытия людей, они становятся общеобязательными, ибо их нарушение созда­ет опасность для существования общества как целого. Соблю­дение таких норм превращаются в общее дело, и потому к их охране подключается государство, как раз и возникшее исто­рически для осуществления подобных дел.

"Свободное общество не нуждается в распоряжениях цен­тральной власти, — пишет Эмон Батлер, директор института Адама Смита. — Оно работает и работает хорошо, потому что члены общества принимают некие универсальные пра­вила, которые складываются в течение долгих лет и вместе образовали систему, продуцирующую жизнеспособный все­объемлющий порядок"[5].

Первое требование, которое нормально развивающееся об­щество должно предъявить государству, — ни в коем случае не нарушать естественно-исторически возникшие правила, а способствовать их функционированию. Революционеры, пы­тающиеся полностью обновить общество, по словам Ф. Хайека, обыкновенно терпят поражения потому, что не признают наследственной мудрости традиций и общественных инсти­тутов[6].

Второе требование связано с первым и состоит в том, что государство должно способствовать кристаллизации норм, пытаясь в интуитивных представлениях людей о нормальном и должном и их повседневном опыте открыть реальное со­держание правил поведения, соблюдение которых необходи­мо для сохранения предпосылок коллективного бытия людей, т.е. общества. Это может быть достигнуто путем совершен­ствования юридических форм, в которые облачаются нормы культуры.

Обобщая исторический опыт, теория зафиксировала не­сколько способов совершенствования государством юридиче­ской формы выражения правил поведения.

Первый способ — это официальное признание конкрет­ного общественного отношения юридическим, т.е. его оцен­ка как правового, субъекты которого связаны взаимными правами и обязанностями. Такое признание осуществляет­ся посредством решения по спору между участниками это­го отношения, принимаемого органом государственной власти или должностным лицом. Судебное решение или преторский эдикт в Древнем Риме — неплохо иллюстрируют то, что здесь имеется в виду.

Возможно, далее, официальное признание государством уже сложившегося обычая как юридической нормы и конкрет­ного источника субъективных прав и обязанностей.

Наконец, государство, издавая закон, само формулирует правила поведения, стремясь оформить в них объективно сло­жившиеся тенденции, институционализирующиеся отноше­ния, нормы, объявляя их общеобязательными. Критерий от­бора отношений, обычаев, тенденций, норм культуры для воз­ведения их в закон и придания юридического статуса обще­обязательности — их объективная полезность для сохранения целостности общества, для обеспечения неприкосновенности предпосылок коллективной жизни людей.

Нет нужды говорить о том, что законодательная практи­ка современных государств сплошь и рядом выходит за пре­делы этого требования, часто с самыми благими намерения­ми. Последствия могут быть разными. Правотворческая де­ятельность законодательной власти оправдана тогда, когда она уточняет и согласовывает существующие правила пове­дения и официально признает их обязательными, вводя новые лишь постольку, поскольку общественная жизнь уже готова органически вобрать в себя институционализирующиеся юри­дические формы.

Итак, процесс правообразования может быть сведен к трем основным стадиям. Сначала выделяются отдельные случаи, способы решения, одним словом — казусы, уже ставшие или только еще становящиеся типичными. Обобщение типичного, превращение его в традицию, передаваемую от поколения к поколению, закрепляется в обычае. Завершает процесс закон — результат нормотворческой (санкционирующей) деятель­ности государства. Казус — обычай — закон, — вот путь, которым шла и действительная история права.

1.3.Виды источников права

Виды источников права различаются по тем юриди­ческим формам, в которых воплощаются общеобязательные нормы, ставшие правом.

По форме выражения правила поведения юридического ха­рактера можно судить и о степени участия государства в правотворческом процессе. В принципе классификация источ­ников права — классификация форм институционализации правил поведения.

Исторически первым источником права был обычай — пра­вило поведения, ставшее юридической нормой вследствие его общего значения и длительного фактического применения. Как указывалось, обычай связан с традицией и способен пе­редаваться от поколения к поколению.

Обычай консервативен, закрепляя результаты обществен­ного опыта, воспринятые культурой народа. Неслучайно большинство норм обычного права совпадают с религией и моралью, выражая их ценности.

Обычное право господствовало только на ранних этапах развития правовых систем. Так, первые законы античного и феодального обществ были по существу сводами обычного права отдельных племен. Примерами могут служить так называемые "варварские правды" (Русская, Салическая, Алеменская, Баварская, Саксонская), Судебник Альфреда Вели­кого в Англии, законы Этельстана. В ходе истории оно посте­пенно вытесняется другими юридическими источниками.

Советское право обычай практически не восприняло. По­следние отсылки к обычаю содержал Земельный кодекс РСФСР 1922 г. в главе, регулирующей раздел крестьянского двора.

Сохраняет свое значение обычай в международном праве. В условиях рыночных отношений достаточно широкое рас­пространение получили "обыкновения", сложившиеся (институционализировавшиеся) в хозяйственной практике. Это, в частности, торговые обыкновения, обычаи данного порта применяемые при регулировании морских перевозок, и др.

Второй вид источника права — судебная практика и су­дебный прецедент, признававшиеся источниками права еще в Древнем Риме. Решения преторов и других магистратов по конкретным делам считались там обязательными образцами (источниками права) для решения всех аналогичных дел. В результате сложилась целая система преторского права.

Распространенный в Средневековье, судебный прецедент постепенно теряет свое значение в Новое время, играя глав­ную роль лишь в Англии и в странах, в которых получило развитие так называемое англо-саксонское общее право.

В правовом регулировании управленческой деятельности государства аналогичную роль играет административный прецедент — решение органа управления или должностно­го лица по конкретному административному делу, которому придана нормативная сила.

Критики признания судебного и административного пре­цедентов источниками права обычно ссылаются на то, что решений компетентных органов по конкретным казусам на­капливается с течением времени такое количество, что не­специалист не в состоянии ориентироваться в море этих юри­дических документов, что здесь возможен произвол и даже злоупотребления должностных лиц, что если уж и включать в правотворческий процесс государство, то лучше это делать путем расширения функций законодательных органов, кото­рые в целом подготовлены лучше, чем судьи, и т.д. Напротив, сторонники прецедентного, или, как его иногда называ­ют, "свободного" права, критикуют нормативные системы за консерватизм, неспособность адекватно и вместе с тем опера­тивно реагировать на события быстротекущей жизни и т.д.