2. Источник богатства в трактовке А.Смита.

До Адама Смита экономисты рассматривали лишь определенные проблемы – деньги, процент, рента и т.п., не ставя перед собой цели дать целостную картину экономической мысли. В определенной степени эта задача стала разрешимой благодаря достигнутому Великобританией уровню экономического развития, в определенной степени – благодаря предшествующему развитию экономической науки, накоплению знаний и методов исследования, в решающей степени благодаря гению А.Смита.

Его «Исследование о природе и причинах богатства народов» (1776) состоит из пяти книг, которые связаны между собой определенной логикой исследования. Собственно экономическая теория А.Смита развернута в первой и второй книгах. Первая книга представляет собой в развернутом виде теорию стоимости и цены А.Смита и анализ доходов – заработной платы, прибыли, земельной ренты. Вторая книга – исследование природы капитала. Остальные три книги посвящены истории, критике меркантилистских концепций и основанной на них политики и, наконец, государственным финансам. В определенной степени в структуре работы дан прообраз современной экономической теории – микроэкономика и макроэкономика.

Исходная задача исследования – та же, что и у всех предшествовавших экономических школ – какова природа богатства, как и за счет чего богатеет государство.

Основная идея А.Смита состояла в том, что богатство народов создается производительным трудом во всех отраслях экономики (а не только в сельском хозяйстве, как полагали физиократы). Поскольку любой член общества получает свои доходы именно из этого источника, постольку ключ к богатству народов состоит в создании условий для повышения производительности труда. Огромную роль в этом процессе играет разделение труда в обществе, т.е. специализация производителей на изготовлении какого-то одного продукта (а внутри мануфактуры – специализация на отдельной простой операции в ходе изготовления этого продукта).

3. Различия в представления ведущих экономистов-классиков в исследовании категории стоимости.

Отметив наличие у каждого товара потребительной и меновой стоимости, первую А.Смит оставил без рассмотрения и обратился к выяснению причин и механизма обмена, сущности меновой стоимости, и в результате появились его выводы о том, что стоимость одинакового количества труда рабочего «во все времена и во всех местах» одинакова и поэтому «именно труд составляет их (товаров) действительную цену, а деньги составляют лишь их номинальную цену» /7, с.65/.

Согласно Смиту, «труд является единственно всеобщим, равно как и единственно точным, мерилом стоимости, или единственной мерой, посредством которой мы можем сравнивать между собою стоимости различных товаров во все времена и во всех местах» /7, с.65/. Далее автор «Богатства народов» делает два уточнения. В соответствии с первым из них – только «в обществе первобытном и малоразвитом, предшествовавшем накоплению капитала и обращению земли в частную собственность, соотношение между количествами труда… было, по-видимому, единственным основанием… для обмена их друг на друга». В соответствии со вторым уточнением – стоимость определяется как сумма доходов (заработная плата, прибыль и рента), поскольку «в каждом развитом обществе все эти три составные части в большей или меньшей мере входят в цену громадного большинства товаров».

Д.Рикардо, отрицая смитовскую двойственную оценку категории «стоимость», безапелляционно настаивает на том, что только один фактор «труд» лежит в основе стоимости. Согласно его формулировке, «стоимость товара или количество какого-либо другого товара, на которое он обменивается, зависит от относительного количества труда, которое необходимо для его производства, а не от большего или меньшего вознаграждения, которое уплачивается за этот труд» /7, с.73/.

Вслед за Д.Рикардо, предложившим в качестве измерителя затрат труда использовать рабочее время, в марксизме величина стоимости товара определяется количеством рабочего времени, в среднем необходимым для изготовления данного товара, или, иначе говоря, общественно необходимыми затратами труда (ОНЗТ). То есть товар тем дороже, чем больше на его производство затрачено труда (точнее, чем выше ОНЗТ).

Однако очевидно, что с помощью одинаковых затрат труда можно создать разные товары. Например, вскопав грядку и посадив семена, можно с одинаковыми трудозатратами вырастить укроп, петрушку или сельдерей. Скажутся ли эти различия на стоимости?

Марксизм отрицательно отвечает на этот вопрос. По Марксу, товар есть единство потребительской стоимости – полезности вещи, ее способности удовлетворить потребности человека и стоимости, представляющей собой овеществленный в товаре общественный труд. При этом потребительные стоимости между собой несравнимы, несоизмеримы. Зададимся вопросом: что важнее – пить или есть? Или в иной форме: сколько надо батонов хлеба, чтобы утолить жажду? Бессмысленность таких вопросов не вызывает сомнений. А поскольку потребительные стоимости товаров количественно несравнимы, то они не могут лежать в основе обмена товаров, то есть приравнивания последних друг к другу.

Зато легко сравнимы стоимости товаров как воплощения затрат труда. Приравнивая в ходе обмена разные товары друг к другу, мы, согласно марксизму, сравниваем их стоимости, но не потребительные стоимости. Таким образом, цена товара определяется в производстве и задается издержками на производство товара, отражающими затраты труда.

Рассуждая в терминах спроса и предложения, можно сказать, что при таком подходе учитываются факторы, влияющие на величину стоимости со стороны предложения. Сторона спроса, напротив, в значительной степени игнорируется.

Столкнувшись с этой трудностью, представители трудовой теории стоимости (и особенно последовательно К.Маркс) предпочли вообще не связывать стоимость и цену товара с его полезностью, а для объяснения их уровня апеллировать только к затратам труда. Разумеется, это создало определенные трудности, поскольку влияние полезности вещи на спрос на нее (а значит, и на уровень цен) отрицать сложно.

4. Основное отличие концепции частичного перепроизводства от теории общего перепроизводства.

Согласно концепции частичного перепроизводства, отдельный товар может быть произведен в избытке относительно всех остальных товаров, относительное перепроизводство сразу всех товаров (то есть общее перепроизводство) никак не может произойти. Другими словами, концепция частичного перепроизводства допускает нарушение равновесия между спросом и предложением только на микроуровне (рынок отдельного товара), а теория общего перепроизводства предполагает периодическое возникновение подобных кризисов во всей экономике.

Непосредственным теоретическим выражением этой позиции был закон Сэя, который попросту постулировал равновесие на макроуровне при сознательном абстрагировании от его нарушения как от чего-то случайного и потому не составляющего предмет науки.

Главный вывод Сэя о невозможности общего кризиса перепроизводства можно сформулировать принадлежащими ему самому словами: «Общий спрос на продукцию всегда равен сумме имеющихся продуктов . Нельзя представить, чтобы продукты труда всей нации стали когда-то избыточными, если один товар дает средства для покупки другого» /3, с.83/.