Так в Швейцарии, по ко­торой на конфедерацию, например, возлагаются функции охраны вод;

Отличительная особенность этого охранного министерства Дании заключает­ся в "жестком" объединении всех контрольных функций охраны и ис­пользования природы. Министерство интегрально объединяет такие го­сударственные учреждения, как Национальное управление по охране ок­ружающей природной среды (с функциями контроля загрязнения воздуха, почв, морских и внутренних вод, обработки отходов и их вторичного ис­пользования, контроля химических веществ, пестицидов, ядерных ма­териалов и т. д.). Национальное управление по охране природы, архитек­турного наследия и ландшафта, Национальное управление физического планирования (включая все виды землепользования и зонирования), Национальный институт продуктов питания (контролирующий разно­образные качественные параметры продуктов, институт находится в не­посредственном подчинении центрального аппарата министерства); На­циональная лесная служба, которая контролирует: состояние государ­ственного лесного фонда; торговлю лесоматериалами, семеноводство и лесоводство; сделки купли-продажи лесных и прилегающих к ним зе­мель, а также осуществляет инспекцию частных лесов, следит за состоя­нием рекреационных функций государственных лесов. Кроме того, ука­занные управления и институты министерства имеют свои органы эколо­гического контроля, через которые осуществляется природоохранная деятельность на местах.

В качестве характерного примера государственного управления в области заповедной охраны природы можно привести опыт США.

Два законодательства: Первое из них опре­деляло порядок разрешений и запрещений, связанных с природополь­зованием в заповедных территориях, второе вводило категории земле­пользования в соответствии с целями использования отдельных участ­ков "дикой" природы. Характерно, что оба постановления носили ярко выраженный административный характер, их реализация обеспечивалась дискреционными полномочиями министра сельского хозяйства или гла­вы лесного управления. Однако для большинства экологов и обществен­ных деятелей была очевидна недостаточность подобного директивного механизма регулирования.