Целевые установки «магического четырехугольника» во многом противоречат друг другу. Это отчетливо проявилось на протяжении всего периода после Второй мировой войны. Так, неокейнсианская модель госрегулирования 50-х - первой половины 70-х гг. благоприятствовала быстрому экономическому росту и резкому повышению уровня занятости, но одновременно она дей­ствовала в сторону постепенного вызревания бюджетного кризиса и развязывания крупномасштабной инфляции. Экономика к концу «кейнсианской эры» оказалась «зарегулированной». Обло­жение доходов предпринимателей и лиц наемного труда налогами и взносами на нужды социального страхования достигло такого уровня, при котором оказались в значительной мере подорванны­ми стимулы к накоплению капитала путем реинвестирования при­были, а также к более интенсивному и производительному труду. Все это, а также ряд других факторов поставили на повестку дня проблему так называемого дерегулирования экономики, которое стало осуществляться с конца 70-х гг. на гребне неоконсе­рвативной волны в политической жизни стран Запада.

Дерегулирование включало три основных аспекта: а) распрода­жу части государственной собственности, которая, например, в США принесла в федеральный бюджет 40 млрд. долл.; б) установ­ление режима жесткой экономии бюджетных расходов (т.е. их ог­раничение и, по возможности, сокращение), что удалось в гораздо меньшей степени, чем первое; в) уменьшение налогов, преследо­вавшее цель повысить их собираемость и стимулировать экономи­ческий рост, который бы обеспечил общее увеличение массы со­бираемых налогов (удалось в еще меньшей степени).