Это тоже характерная черта российских под­польных заводов: использование очень дешевого, а иногда и рабского труда. Рабского — без кавычек. Чаще всего это граждане самых бедных стран СНГ. Живут они, как правило, на месте производства, получают мизер, не имеют возможности выходить, дабы не привлекать внимания.

Объем подпольного производства водки неизве­стен. Общий объем нелегального производства (в том числе продуктов питания, одежды, парфюме­рии и т.д.) эксперты оценивают в 40% внутреннего валового продукта. Водка занимает заметное место — по оценкам тех же экспертов до 2/3, то есть бо­лее 25% ВВП. Сегодня Россия занимает четвертое место в мире по коррупции и теневой экономике,

пропустив вперед Колумбию, Боливию и Нигерию. И две трети этих проблем создает спиртовая мафия. Вокруг нее кормится огромное количество народа.

Во-первых — коррумпированные чиновники самых разных уровней, сотрудники правоохрани­тельных органов и люди, обслуживающие интересы мафии на законодательном уровне, так сказать спиртовое лобби. Это и депутаты местных самоуправлений и более представительных органов, вплоть до Госдумы.

Наивно было бы думать, что производители ле­гальной водки, которая, конечно, менее рентабель­на (огромные налоги и взятки за получение вполне законных лицензий и т.п.), но тоже приносит сума­сшедшие прибыли, мирятся с тем, что у них отгры­зают огромный кус. Идет постоянная борьба, кото­рая для непосвященных выражается в изменении законодательных актов, в ужесточении борьбы с контрабандой и во "внезапных" обнаружениях за­водов в точках, о которых знает каждый ребенок в округе. Спиртовая мафия не остается в долгу, и если ее лобби пробуксовывает, в ход идут другие приемы — звучат выстрелы и взрывы. В целом же (несмотря на радостные заявления о том, что "госу­дарство наконец-то ." и т.п.) наблюдается неустой­чивое равновесие. Одни не хотят рисковать дохода­ми, другие — жизнями.

Во-вторых — разного рода поставщики, бизнес (в большинстве своем тоже нелегальный) зависит

от спиртовой мафии. Это производители этикеток и поддельных акцизных марок, контрабандисты спирта, транспортники, развозящие спирт и водку по России. А главное — торговцы.

Контрабандой занимаются многие российские и западные фирмы (с русскими учредителями). Спирт идет с юга (через Грузию, Казахстан и др.), с востока (Китай), из Европы (европейские и амери­канские производители) — напрямую и через При­балтику.

Навстречу идет другой поток. В Польшу, Чехию и другие страны Восточной Европы вывозится уже

готовая водка. Польские власти уже который год пытаются бороться с контрабандистами, но пока им удается только более или менее контролировать мелких челноков, в основном жителей польских приграничных городов, так называемых "муравь­ев", которые ввозят из Калининградской области малые партии водки.

В-третьих — криминалитет. У бандитов со спиртовиками особые отношения. "Общак" — дело святое, но только "отстегиванием" денег, как в со­ветские времена, дело не ограничивается. Многие крупные подпольные заводы основаны на деньги бандитов, во многих случаях криминалитет помога­ет деньгами при временных трудностях. Ожидать, что бандиты "утрутся" (как это случилось с ГКО, куда тоже было вложено из "общака" через "кар­манные банки" предостаточно), если госмонополия отберет у них не только будущие прибыли, но и уже вложенные деньги, не приходится.

МОНОПОЛИЯ НЕ ПОМОЖЕТ

Еще не так давно на вопрос: "Как победить спиртовую мафию?" высокопоставленные сотруд­ники правоохранительных органов и чиновники за­являли, что подпольные цеха исчезнут сами собой, "когда изменится экономическая ситуация". Ситу­ация действительно изменилась, но только в сторо­ну ухудшения. Для спиртовой мафии это было только хорошо — если раньше любители выпить из среднего класса употребляли текилу с червячком или скотч, то сейчас их зарплаты позволяют думать только о водке с ближайшего рынка.

Исчезновение внешних дотаций (МВФ и др. кредиты) заставило пра­вительство искать другие источники пополнения бюджета. И с 1 октября 1998 г. ввели винную монополию,

В прошлом году уже была одна попытка. Тогда по воле президента спиртные напитки (крепостью свы­ше 12 градусов) хотели продавать лишь в магазинах "с полноценно оборудованными торговыми площа­дями". Но даже это скромное поже­лание тут же похерили.

Как известно, в советские време­на "водочные" деньги формировали 30% доходов госбюджета. Государство решило вернуться к проверенному источнику финансирования. Идея такова — пусть винокурни покупают госу­дарственные лицензии. И передадут контрольный пакет своих акций (а если их нет, так пусть снача­ла выпустят, а потом передадут) государству. Пусть платят, делятся.

Надежд на другие виды дополнительных нало­гов нет. Да и на те, что уже есть, — мало. В про­мышленности царствуют взаимозачеты. Засчитыва­ются в первую очередь долги перед регионами (на содержание жилья и подготовку к зиме), военными, оборонщиками, угольщиками, энергетиками. Так что госмонополия должна спасти Россию.

Трудно сказать, будет ли спасена Россия и если да, то чем и кем, но что не деньгами, отнятыми у спиртовой мафии, — это уж точно.

Нет никаких оснований думать, что структура спроса изменится. Народ будет искать дешевую водку. Нет никаких оснований думать, что торговля откажется от поддельной водки, даже если штрафы увеличить в 10 раз, а уголовное преследование уже­сточить до крайности.

Разве что если начнут расстреливать. Но не начнут — огромное количество коррумпированных чиновников, милиционеров и т.п. лишится поступле­ний в свой личный бюджет, который для них важнее, чем российский.

Бандиты, контрабандисты и многие выше­перечисленные тоже потеряют доходы, в лич­ном плане превосходные, в общероссийском — гигантские. Как говорил старый еврей у Ба­беля: "Вы таки себе думаете?"

Так что нет никаких оснований полагать, что водочная мафия будет сколько-нибудь ущемлена введением госмонополии. Да, де­литься придется. Но не с бюджетом, а с теми же коррупционерами, которые станут брать больше, и с новыми.

Безусловно, бюджет тоже что-нибудь по­лучит. Пройдет несколько показательных задержаний, обысков, "обнаружений" заводов, а за ними — несколько показательных судов. И все вернется на круги своя.

А между тем водочную мафию победить можно.

ПРОЩЕ НЕ БЫВАЕТ

Схема борьбы с водочной мафией очень проста. Другое дело, что во время общероссийского кризи­са, когда одна только надежа и опора — водка, осу­ществлять ее рискованно. Но были ведь времена и поспокойнее (для бюджета), да будут и еще.

Все, что нужно, — это сделать легальную водку дешевле фальшивой. Уменьшить налоги, отменить кучу никому не нужных лицензий, а главное — ук­рупнить производство. Любой экономист-производ­ственник расскажет, как сделать, чтобы водка стала дешевле воды.

И для этого не нужно ничего монополизиро­вать, не нужно даже ставить госпредприятия в бо­лее выгодные условия, чем частные. Не нужно даже особенных мер по отлову фальшивой водки — пусть милиция работает как сейчас, задерживая то, что задерживает, пусть даже (как сейчас) большая часть конфискованного уходит обратно к водочной мафии.