ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

События августа-сентября 1998 г. имели рубежное значение для хода реформирования экономики и для функционирования народного хозяйства. С воспроизводственной точки зрения можно констатировать, что после кратковременного периода депрессивной стабилизации произошли новый срыв в «штопор» инфляции, углубление спада производства, снижение товарооборота и сокращение реальных доходов населения. В институциональном плане налицо резкое «сжатие» всех видов рынков и полный крах некоторых из них, ослабление многих элементов рыночной инфраструктуры, прежде всего банковской системы, кризис доверия наших граждан и зарубежной общественности к дееспособности российской экономической системы.

Страна отброшена на начальные рубежи рыночных преобразований, а надежды на экономический подъём и улучшение жизни народа отодвинуты далеко в следующее тысячелетие. Очевиден полный крах всех идеологий праворадикального реформизма, социального нигилизма и монетаристского фанатизма в трансформационной экономической политике; последняя, свелась в деятельности, всех первых трёх пост советских правительств, к подавлению инфляции любой ценой, в том числе ценой «уполовинивания» реального сектора экономики и обнищания подавляющей части населения.

Рыночные реформы прекратились сразу по завершении чекового этапа приватизации (которая не привела к появлению эффективного собственника). Разве что, кроме, формирования рынков государственных и корпоративных ценных бумаг. Но первый строился, как финансовая пирамида, которая при разрозненном производстве не имела ни одного шанса не обрушиться: оба рынка отличались высокой долей нерезидентов, оба разбухали на фоне вопиющего ухудшения реального состояния экономики.

Во всем остальном имел место застой. Никак не продвигались объявленные реформы: налоговая, социальная, жилищно-коммунальная, банковской системы, предприятий, финансовых отношений Федераций и её субъектов, и т.п. Сменявшие друг друга правительства лишь искали «на стороне» виновных этого реформационного застоя, закрепив за собой преимущественно функцию латания экономических дыр.

Многие шаги, первых правительственных команд реформаторов, абсолютно необъяснимы с точки зрения хозяйственной целесообразности и эффективности. Так, не имеют рационального экономического объяснения ни поспешная приватизация государственной собственности, бесплатно или по цене, равной стоимости основных фондов с учётом износа (т.е. за бесценок), ни отказ от госмонополии на продажу спиртного, с потерей значительного объёма денежных поступлений в госбюджет, ни отсутствие и по сей день правовой защиты интересов вкладчиков банков и других финансовых организаций, ни спокойствие, с которым исполнительная власть наблюдала за ежегодным оттоком много миллиардных средств из нищающей России в западные банки. Всё это, однако, обретает смысл с точки зрения политических интересов новой властной элиты: создавались все условия для облегчения первоначального накопления, прежде всего, слоя богатых людей как её социальной опоры.

Итак, проводимая в течение восьми лет экономическая политика в преобладающей мере служила средством перераспределения власти и собственности, орудием политической борьбы.

Сегодня же, предстоит задействовать истинный вектор экономического реформирования – повышение экономической эффективности производства и хозяйствования, рост благосостояния населения. Развитие политических процессов, следует, в конечном счёте, подчинить интересам экономики, прежде всего задачам её выведения из кризиса.

В общем, корректная постановка вопроса такова: экономические реформы лишь предстоит разворачивать. Многое придётся начать заново, причём, как в разработке теории перехода планово-распределительной экономики в рыночную, так и в выборе, адекватной условиям страны, модели и практических методов её реализации. Здесь возникает комплекс сложнейших проблем. Ниже делается попытка выделить из их множества лишь некоторые узловые вопросы и наметить главные требования к организации процессов рыночной трансформации.

Предельно кратко эти требования сводятся к следующему:

1) не допускать первенства политики над экономикой (целевая функция реформационных преобразований – не перераспределение власти, а повышение социально-экономической эффективности воспроизводства);

2) необходимое на нынешнем этапе усиление роли государства использовать для упорядочения и защиты, либеральных начал в хозяйственном механизме, для выстраивания полиформического регулирования смешанной экономики – рыночного, корпоративного, государственного;

3) сосредоточить усилия государства на создании действенного механизма управления финансовыми потоками – без этого не добиться макростабильности в сфере финансов и денежного обращения.

Нужна предсказуемая макроэкономическая политика. Это необходимо не только для поддержания низкоинфляционной среды, низких процентных ставок, но и для того, чтобы банки могли адекватно оценивать риски вложения в конкретные проекты, под которые, они выделяют кредиты. Кроме того, банкам нужны кредитные ресурсы, а их нет. Поскольку население практически полностью утратило доверие к российской банковской системе. Пока 85% депозитов населения сосредоточено в Сбербанке, банковская система не будет кредитовать реальный сектор.

Стратегия оздоровления денежного обращения в России вряд ли может основываться на введении неких параллельных денежных единиц типа золотого, газового и прочих рублей. Во-первых, одна параллельная единица уже существует – доллар. За долларом стоит вся экономическая мощь США. И нет никакой уверенности, что некий новый параллельный рубль, сможет на равных с ним конкурировать. Оздоровление денежного обращения в России, скорее всего, будет происходить с оздоровлением всей экономики. Стабильность доллара, фунта и ряда других валют объясняется не избытком сырьевых или даже золотых запасов. В основе всего - стабильно работающая, динамичная многосекторная экономика. Рост монетизации хозяйства возможен одновременно с ростом экономики, по мере повышения спроса на деньги.

Я также не считаю, что для денежного хозяйства России, сейчас, уместна модель «currency board», то есть, жесткой привязки рублёвой эмиссии к золотовалютным резервам и фиксации курса рубля к доллару. Если будет принята достаточно жёсткая среднесрочная фискальная программа, которую начали продумывать год назад (под нее, и была получена часть из согласованных кредитов МВФ в 1998 году), если денежные власти не будут злоупотреблять поддержкой проблемных банков, то у центрального банка не будет никаких стимулов для бесконтрольного печатания денег. При разумной макроэкономической политике нет необходимости связывать себя по рукам и ногам столь жесткой моделью денежного хозяйства как «currency board».

В заключении, хочу отметить, что изучение данной темы даёт обильную пищу для размышлений. Очень часто, государство является первопричиной изменений экономического поведения предпринимателей. От решений, принимаемых првительством, зависят решения принимаемые или не принимаемые на микроуровне. При создании благоприятных условий предпринимателям, их частный интерес совпадает с интересом государства, то есть общества. Следовательно, государство должно просто сделать более доступной для предпринимателей ту сферу экономики, которая является для него наиболее приоритетной.