Когда все требования исполнены, кандидат при­ходит на собеседование в Бет дине, где окончатель­но устанавливают уровень его/ее знаний и степень приверженности к религии. Коли его/ее кандидату­ра принята, он/она получает удостоверение, где говорится, что он/она является “прозелитом правед­ности”. Если дети принимают иудаизм вместе с ро­дителями, они тоже должны выполнить основные требования. Через реформистский Бет дин ежегод­но принимают иудейскую веру около 100 взрослых, для большинства из них это связано с супругом-ев­реем. Ортодоксия настаивает на строгом следова­нии всем без исключения процедурам Галахи.

РАЗВОД СРЕДИ ЕВРЕЕВ

Когда раввины говорили, что “Бог ненавидит того, кто разводится со своей женой”, они, разумеется, имели в виду нежелательность раз­вода. И все-таки тот факт, что они уделяют столько внимания практическим вопросам, связанным с раз­водом, говорит о признании ими реальности распада брака. Даже в старые времена иудейская вера ни­когда не провозглашала, что брачные узы длятся всю жизнь, что бы ни случилось. Во Второзаконии говорится о библейском разрешении на развод и описывается его процедура. Постоянно ведутся дебаты но поводу основания для развода, ко­торое формулируется в Библии, как “что-нибудь противное”, но обета “пока смерть не разлучит нас”, который был бы препятствием для развода, не существует. Даже в “основаниях для развода” (которые включают в себя неудовлетворенность бра­ком обеими сторонами) иудаизм не распределяет вину, как это до сих пор широко применяется в Британском гражданском судопроизводстве. Дей­ствительно, до 1969 г., чтобы развод просто состо­ялся, необходимо было перед этим установить чью-то вину (“брачное правонарушение”, такое, как жестокость или супружеская измена). Основание “не­поправимого распада” брака допускалось, хотя дав­но уже намереваются через реформы изъять из бра­коразводного процесса формулировку “желчный характер противной стороны”.

Иудейский бракоразводный процесс — это офи­циальное и окончательное аннулирование брака. Если супружескую жизнь начинает “ктуба”, то “гет” се завершает, и оба “в соответствии с норма­ми, установленными раввинами”. Существенно, что 5 из 7 трактатов, которые имеют отноше­ние к женщинам и семье, посвящены переходу женщины или в состояние связанности брачными узами, или в состояние их распада. Женщина рас­сматривается как составная часть общественной структуры дома, в котором она “свята для мужа”. Если она оставляет все это и становится “разрешен­ной для каждого мужчины”, она в этом случае не становится главой семьи для своих детей. Скорее, она вернется в дом отца. Но несмотря на все огра­ничения, женщина в раввинистические времена пользуется большим уважением. Если брак пере­стал существовать или недействителен, все делает­ся для того, чтобы восстановить статус-кво женщи­ны, каким он был до заключения брака, и не пото­му, что женщину рассматривают как собственность мужа, а потому, что предполагается, что она нахо­дится в финансовой зависимости от него.

В некотором смысле иудаизм всегда опережал свое время, признавая реальность разрушенных отноше­ний и стремясь защитить в браке женщину, которая была в зависимом положении. Немало людей, вероят­но, приветствовали бы точку зрения иудаизма на брак как на контракт, а не как на неразрушимый союз или таинство. Контракты совершенно обоснован­но подлежат аннулированию, если их условия не соблюдаются должным образом. И все-таки в од­ном существенном пункте, с точки зрения боль­шинства людей, в том числе большинства евреев, иудейский развод устарел. Он заключается в том, что последнее слово при разводе остается за муж­чиной. Женщина может быть инициатором брако­разводной процедуры, но она не может быть офици­ально осовобождена от супружества без согласия ее мужа. Такое положение вещей привело к случаям, подобным тому, что описан в журнале “Гардиан”:

“За последние 30 лет Ихью Авраама отде­ляли от свободы три. слова. С 1963 г., когда 80-летний израильтянин был заключен в тюрь­му, он отказывается произнести “Я желаю (по-английски три слова — “I am willing”. — Прим. пер.) — слова, которые освободили бы его как от тюрьмы, так и от брака, который продолжается 52 года” (22 февраля 1993 г.)1

В Израиле, где брак, развод и повторный брак возможны только религиозным путем, бунтарка миссис Авраам остается, до тех пор пока этого же­лает ее мстительный супруг, “агунойа (“вставшей на якорь”), то есть привязанной к нему. Суд равви­нов может заключить такого человека в тюрьму, но не во власти суда добиться от него согласия на раз­вод. В приведенном здесь случае супружеская пара заключила брак в Йемене, когда супруге было 12 лет, и уже 40 лет, как они не живут вместе. Рассказ «Гардиан» о том, как причудливо закончилось дело, юмористичен, но сама типичность ситуации не располагает к смеху:

“В течение двух дней жена дежурила в аэропорту. Когда она наконец увидела своего мужа, полиция задержала его, и он предстал перед созданным на данный случай судом аэро­порта, где ему объявили ультиматум: или он соглашается на развод, или опоздает, на само­лет. Он выбрал первое решение”.

Приведенный пример — это, конечно, крайний случай, но как много существует несчастных “агунотов”, которые хотели бы остаться в ортодоксии и при этом освободиться, чтобы снова выйти замуж. Труд­ности с решением проблемы “агунот” испытывает не только ортодоксальный, но и консервативный иуда­изм. Такая женщина, “агуна”, может, в частности, быть замужем за человеком, который отсутствует, например, он не вернулся с войны. Формулировка “предположительно мертв” не меняет ситуации. Если у нее нет свидетельства о разводе, она остается заму­жем за отсутствующим. Невозможность отменить этот закон Галахи связана с тем, что в соответствии с древним постановлением для отмены закона требует­ся собрание раввинов более высокого ранга, чем то, которое издало этот закон. Но ни одно современное собрание раввинов не может быть признано выше того, древнего, которое стоит за Талмудом. Можно спорить о том, что Галаха намного шире по своим возможностям, чем это принято считать неортодоксами, и что власти ортодоксального течения могли бы решить множество очевидно не поддающихся ре­шению проблем, если бы предпочли обратиться к этой содержательной традиции. Случаи с женщина­ми, чьи мужья отказываются дать им развод, — это как раз область применения Галахи. Фактически су­ществуют юридические пути освобождения женщи­ны, чтобы она снова могла выйти замуж. Они сход­ны с расторжением брака Римской католической церковью. Этот процесс можно, конечно, считать ис­кусственным, но морально он обоснован.

ЕВРЕЙСКАЯ СВАДЬБА

Еврейская свадьба всегда происходит под хупой (балдахином). Балдахин символизирует священное пространство супружеского очага. Как только цере­мония начинается, невеста в сопровождении ее ро­дителей или обеих матерей (или иногда ее отца) присоединяется к жениху, который уже ждет под балдахином. Они стоят напротив раввина или офи­циального лица, которое проводит эту часть цере­монии. Отцы стоят слева от жениха, матери — справа от невесты. Вся группа, таким образом, об­разует квадрат. В самом простом варианте функ­цию хупы может исполнять талит (молитвенное покрывало), который держат над головами пары четверо друзей жениха. По это может быть и спе­циально сконструированный, искусно украшенный балдахин, с большим количеством цветов, спускаю­щихся вдоль четырех шестов. Простая или слож­ная, хупа может располагаться под открытым не­бом или же, как часто бывает, в синагоге.