Поддерживая некоторые идеи Адорно, Хоркхаймера, Маркузе, Ю. Хабермас вместе с тем подвергает деликатной критике определенные положения франкфуртцев. С одной стороны, Хабермас соглашается с тем, что СМК стали «орудием» в руках властных структур для манипулирования общественным мнением. С другой стороны, он говорит, что «на смену типологически понятому отделению государства от общества в эпоху индустриального капитализма приходит взаимоотрицание и взаимопроникновение обеих сфер»[31]. «Коммуникация протекает на основе обязательных правил, но не предполагает при этом каких-то трансцендентных оснований. Правила, по мнению Хабермаса, укоренены в структурах самой аргументации и не нуждаются в каком-либо внешнем авторитете, ибо признаются любым компетентным субъектом, включающимся в процесс общения»[32].

Марксистскую традицию продолжил представитель бермингемской школы Дж. Каррэн. Одной из главных проблем в процессе массовой коммуникации исследователь видит в доминирующем воздействии элит на организацию общественного вещания. Дж. Каррэн приводит в пример состояние прессы в Великобритании, он отмечает, что «материалы британского вещания имеют тенденцию к структурированию в соответствии с тем, что допускается доминирующими группами власти»[33]. Сравнивая британскую систему вещания с германской, исследователь замечает, что во втором случае она является «более откровенно плюралистичной»[34].

По мнению Каррэна, идеологический спектр программ начинает увеличиваться в периоды политических выборов или обострения политических конфликтов.

Политическая экономия интерпретирует тезис о подчиненности СМК правящей элите и, по сути дела, подтверждает марксистскую мысль о господствующем классе, который навязывает свою идеологию классу эксплуатируемому. Дж. Мэрдок и П. Голдинг пишут о том, что «производство материалов массовой коммуникации… во все большей степени направляется и осуществляется в соответствии с интересами и стратегиями крупных корпораций»[35], «государство в капиталистических обществах присваивает себе все большую роль в управлении коммуникативной активностью»[36]. Однако, Дж. Мэрдок и П. Голдинг делают оговорку: за последние два десятилетия, считают они, принцип абсолютной подчиненности СМК правящим группам претерпел изменения в связи с политикой приватизации. Исследователи приводят в пример французскую телевизионную сеть ТФ-1, которая была продана частным инвесторам. Таким образом, считают они, канал перестал быть «рупором» в руках правительства.

Исследователи приводят в пример точку зрения Хермана и Хомского. По мнению последних, властные структуры сами выбирают информацию, которую можно предоставлять аудитории и управляют общественным мнением. Дж. Мэрдок и П. Голдинг соглашаются с этой точкой зрения, но только отчасти. «Правительство и элиты бизнеса имеют привилегированный доступ к новостям»[37], но они «не всегда могут делать, что пожелают. Их деятельность происходит внутри структур. Структуры эти могут и ограничивать и усиливать те или иные тенденции; создавать пределы и предоставлять дополнительные возможности»[38]. Исследователи приходят к выводу, что экономический аспект определяет развитие процесса массовой коммуникации, однако он не является единственной причиной «коммуникационной активности».

Таким образом, сущность взглядов сторонников модели доминирования можно выразить в двух основных тезисах:

1. СМК полностью контролируются господствующей элитой и воздействуют на пассивную аудиторию в интересах этой элиты;

2. СМК полностью подчиняют себе сознание индивидов, но сами, в сою очередь, подчиняются господствующей элите.

Хотя в рамках модели доминирования сосуществуют различные концепции, все они исходят из того, что СМК являются носителем идеологии правящих групп и распространяют ее на других членов общества.

Из приведенных точек зрения видно, что зависимость СМК от правящих элит определяется, в первую очередь, экономическим фактором, что исключает всякую независимость. По их мнению, в случае, когда возникает впечатление отсутствия цензуры, она проявляется в более скрытых формах – в формах самоконтроля и самоцензуры.

Е. Дьякова приводит другой аргумент сторонников модели доминирования[39]. Суть его в том, что содержание журналистского произведения определяет не сам автор, а тот, кто выступает в роли первичных источников информации. Такими источниками выступают, прежде всего, представители властных структур. Собирая информацию, журналист, в первую очередь, обращается к лицам, имеющим власть и влияние, как к источникам, внушающим наибольшее доверие, а затем некритически предоставляет сообщения этих источников. Таким образом, сторонники модели доминирования используют три основных аргумента в обосновании тезиса о подчиненности СМК правящим элитам: «от формы собственности», «от самоцензуры» и «от господства источников».

Плюралистическая модель решения вопроса о взаимоотношении прессы и власти, прессы и аудитории стала складываться в американской коммуникативистике в 30-е годы. Уже П. Лазарсфельд, основатель американской коммуникативистики, разделил исследования в сфере массовой коммуникации на «критические» (под которыми подразумевались европейские исследования идеологической функции массовой коммуникации в обществе в рамках модели доминирования) и «административные» (под которыми он подразумевал возглавляемое им самим направление, легшее в основу плюралистической модели)[40]. Исследователи, разрабатывающие плюралистическую модель, доказывали, что воздействие СМК на аудиторию носит ограниченный характер.

Так, Лазарсфельд, говорит о том, что мнение исследователей о воздействии СМК на сознание и поведение аудитории носит преувеличенный характер. Исследователь сравнивает влияние массовой коммуникации на население с влиянием автомобиля. Безусловно, что изобретение и внедрение автомобиля в товар массового потребления имело огромную социальную значимость, но значимость не большую и не меньшую, чем внедрение радио. Основной тезис Лазарсфельда, да и всех приверженцев модели доминирования звучит следующим образом: «Само по себе наличие в обществе средств массовой коммуникации не оказывает на него столь сильного воздействия, как это зачастую предполагается»[41].

Другим главным тезисом сторонников «административных» исследований в сфере массовой коммуникации было утверждение о самостоятельности прессы, о ее независимости от правительства. Пресса, по мнению Лазарсфельда и Мертона, может быть зависима только от рекламодателя, от той организации, которая оказывает спонсорскую поддержку. Исследователи соглашаются, что современные СМК далеки в своих высказываниях от объективности, зачастую вводят аудиторию в заблуждение, а «социальные цели последовательно приносятся в жертву»[42]. Но объясняется все это не отсутствием свободы прессы, а, в первую очередь, материальными соображениями редакций: в условиях жесткой конкуренции является выгодным найти хорошего рекламодателя и опубликовать нужный для него материал, пускай даже аудитория останется в неведении относительно реального положения дел. «Коммерческие средства массовой коммуникации опосредованно, но эффективно препятствуют развитию реального критического мировоззрения»[43]. Необходимо подчеркнуть, что Лазарсфельд и Мертон в своем анализе говорят исключительно о коммерческой прессе. Современный исследователь массовой коммуникации Е. Дьякова отмечает: «исследователи этого направления неявно отождествляли американские СМИ, организованные на чисто коммерческой основе при минимальном вмешательстве со стороны государства и активно конкурирующие между собой за рекламодателя со «СМИ вообще», «СМИ как они есть» и даже со «СМИ, какими они должны быть»[44]. Мертон и Лазарсфельд выделяют различные функции СМК: «присвоение статуса», «укрепление социальных норм» и даже отмечают дисфункцию: «дисфункции наркотизации»[45]. Об идеологической же составляющей текстов СМК в работе исследователей не сказано ничего. Правда, они выделяют функцию пропаганды «социальных идей»[46], но идей, которые носят исключительно положительный характер: недискриминационных расовых отношений, образовательных реформ, позитивных установок к организованному труду и т.д. Для того, чтобы такие положительные идеи можно было продвигать, необходимо соблюдение одного из перечисленных исследователями условий. Монополизация СМК – одно из тех условий. Как считают исследователи, монополизация СМК возможна только в авторитарном государстве, «здесь доступ к каналам коммуникации является абсолютно закрытым для лиц, не признающих официальной идеологии»[47]. По мнению Мертона и Лазарсфельда, монополизация – явление редкое в современном мире. В истории прессы такие примеры характерны, как правило, при военной или обостренной ситуации в стране. Исследователи также приводят в пример нацистскую Германию, правительство которой использовало СМК в целях контроля над населением. Таким образом, пресса выполняет функцию пропаганды идей правительства только в редких, исключительных случаях. В обычных же ситуациях в странах с демократическим устройством СМК такой функцией не обладают.