Как в стиле книжной речи, в стиле разговорной речи также есть разновидности в зависимости прежде всего от того, представляет ли она диалог с короткими репликами или более развернутые, связные высказывания одного лица, а затем от того, имеются ли в ней только сообщения, обмен сведениями по вопросам, не вызывающим расхождений, споров между собеседниками, или же на первый план выступает оценка говорящим событий, лиц, отстаивание им мнений, которые могут не разделяться собеседником, стремление убедить слушателей; в этом случае речь приобретает экспрессивный характер. Помимо того, в стиль разговорной речи включаются просторечные элементы.

Лицами, владеющими литературным языком, элементы просторечия употребляются нарочито и создают впечатление, что говорящий не стесняет себя нормами литературной речи и позволяет себе употребление элементов, имеющих экспрессивную окраску грубоватости.

Стиль художественной речи имеет целью создавать средствами языка художественные образы, в связи с чем в нем в широчайшей степени используются живописующие, экспрессивно, эмоционально окрашенные элементы речи, например лексика, выражающая отношение автора к изображаемому (уважение, восхищение, сочувствие, теплота, шутливость, пренебрежение, стремление дискредитировать); из морфологических средств — суффиксы оценки (домик, домище, домишко), такие формы, как подышать, погулять, потише, повеселее; из синтаксических конструкций широко используются восклицательные предложения. В то же время для этого стиля характерно широчайшее использование самых обычных, общеупотребительных слов, которые создают простоту, естественность, помогают рисовать самые живые картины и выражать глубокие и искренние чувства. Для достижения живости и естественности речи также широко применяются элементы разговорной речи (например, разные виды неполных предложений). Наоборот, избегаются элементы, характеризующиеся деловой холодностью и сухостью, например, в этом стиле почти отсутствуют термины. Стремление к яркой образности побуждает избегать речевых трафаретов, облекать мысли в новую, выразительную языковую оболочку, нередко употребляя слова в необычном значении (метафоры, метонимии). Самая естественность и простота является результатом настойчивых поисков нужных слов, оборотов речи, всего строя предложений.

В этом стиле также наблюдается выход за пределы норм литературного языка. Это бывает тогда, когда даются языковые характеристики персонажей, изображаемой среды пли эпохи; в этих целях вводятся просторечные элементы, диалектизмы, архаизмы, иноязычная лексика.

Стиль публицистической речи имеет целью агитировать, организовать массы, вести их на борьбу. Его задача не только излагать и разъяснять важные политические вопросы, но и убеждать слушателей, делать их активными участниками в разрешении очередных общественных проблем. Четкость, ясность, простота и доступность языка также служит предметом постоянных забот в отношении к этому стилю. Этот стиль совмещает приемы и средства интеллектуальной и художественной речи. Публицистика в ее лучших образцах сочетает систему развернутых доказательств, убеждающих слушателей и читателей строгой логичностью, и художественную яркость и эмоциональность изложения, заражающие их горячим сочувствием или негодованием и побуждающие принять участие в развертывающейся борьбе[17].

Содержание понятия “журналистский текст” определяется с точки зрения сочетаемости функциональной специфики и социокультурных моделей журналистики. Тексты представляют собой модели мира, а совокупность текстов репрезентирует культуру определенного периода: текст – не только “генератор” новых смыслов, но и “конденсатор культурной памяти”. Тексты массовой коммуникации отличаются от других видов текстов тем, что в них используются, систематизируются и сокращаются, перерабатываются и особым образом оформляются все другие виды текстов, которые считаются “первичными”. В результате возникает новый вид текста со своими законами построения и оформления смысла. Журналистский текст обладает целым рядом признаков, содержащих информацию об особенностях интерпретации окружающего мира журналистом, и представляет собой не отражение мира действительности, а отражение мира, созданного субъектом (журналистом). Журналистский текст социален, и рассмотрение текстов СМИ позволяет получить информацию о состоянии культуры общества.

“Социо” для СМИ значительно важнее прочих характеристик. Результаты социолингвистического анализа прессы показывают, что наиболее эффективно воздействует на психику читателя стилистическое единство рубрики, заголовка, текста. Это вызывает необходимость выявления и описания лингвостилистических позиций, определяющих семантико-стилистическое соответствие элементов внутренней структуры газеты ее типологическим признакам и социально-психологическим особенностям аудитории издания.

Существо индивидуального стиля может быть выявлено при экспертизе авторства текста на основе методики количественного анализа квазисинонимических лексем. Результаты анализа позволяют выявить специфические языковые особенности, которые проявляются на различных уровнях лексической системы языка и отличают стиль произведений конкретного журналиста и/или издания.

К стилеобразующим единицам языка, формирующим индивидуальность стиля, можно отнести:

1. Единицы языка, образованные автором: семантические неологизмы, словообразовательные новации, индивидуально-авторские метафоры, оригинальные сочетания форм слова (двух, трех слов), своеобразное построение синтаксических конструкций.

2. Единицы языка, имеющие высокую частотность употребления.

3. Единицы одного из уровней, создающие своеобразие стиля: словообразование, метафорическое употребление слова, синтаксические конструкции. 4. Оригинальность построения стилистической системы, то есть своеобразная доминанта стиля автора.

Язык журналиста в целом есть форма человеческой деятельности с выходом в реальную социально-культурную практику. Текст каждого журналиста есть воплощение его языковой системы, ограниченной целым рядом допущений.

Глава 2.Специфика телевизионной колумнистики

2.1 Цели телевизионной «колонки»

Как уже говорилось ранее, в колумнистике авторское «я» максимально выражено, оно представлено не опосредованно, а прямо, точно. Таким образом, личная точка зрения автора, его мнение по тому или иному вопросу переданы верно, именно так, как того хотел сам колумнист. В телевизионной колонке зритель не только узнает мысли журналиста, но и видит его, слышите его речь – то есть можно сказать, что из всех электронных СМИ телевидение максимально приближено к зрителю по критерию передачи авторского мнения, ведь оно использует весь спектр средств. Конечно, такой продукт телевизионного творчества будет иметь сильнейшее воздействие, особенно, если будет подкреплен «сочной» содержательной составляющей.

Такой эффективный метод воздействия и использует журналист. Зачем? Конечно, передачи сами по себе не в силах решать проблемы, которым посвящены (иначе, как легко улаживали бы мы возникающие коллизии посредством телевидения и кино!). Но они способны привлечь общественное внимание к беспокоящему явлению. Способны заставить учреждения и организации, в чьей власти изменить положение, заняться не терпящим отлагательств делом. Способны подключить, наконец, к экранному разбирательству «мозговой резерв» огромной аудитории[8]. Надо прогнозировать реакции зрителей на то, что мы им показываем. И понимать, какое существует «последействие» сильных кадров. Не может человек у телевизора переключаться так же быстро, как мелькают кадры и эпизоды. Только путем прогнозирования реакции зрителя может быть осознана ценность (или бесполезность) любой информации. К сожалению, довольно часто вместо учета интересов зрителя журналисты думают лишь о том, как угодить начальству. Расчет на сотворчество, соавторство зрителя встретишь не часто. Чаще – стремление утаить «неудобную» информацию, чтобы опять же шаг вправо, шаг влево – ни-ни! [9] Роль коммуникатора возрастает по мере увеличения тиражей, а характер выступления не может не учитывать масштабов аудитории. Воспитания требуют не столько зрители, сколько ведущие (не говоря уже о руководителях этих ведущих). Но для них совершенно дико звучит догадка о том, что ответственность ведущего перед зрителем важнее, чем его зависимость от зарплаты или ангажированности канала[7].