Право родового выкупа не распространялось на купленные вотчины, отчужденные при жизни их владельца. Здесь инди­видуальная воля получала определенное преимущество: "а до купель дела нет: кто куплю продаст, и детям и братьям и племянникам тое купли не выкупати" (ст.85 Судебника 1550 г.).

Купленные вотчины, перешедшие по смерти приобретших их лиц родичам, получали статус родовых. Тем самым инди­видуальная сделка частных лиц превращалась в один из способов формирования родового имущественного комплекса.

Но при жизни супругов отчуждение таких вотчин не представляло особых сложностей и было ограничено лишь солидар­ной волей супругов.

Статус жалованной вотчины зависел от ряда конкретных фактов и не был однородным для разных видов этой формы землевладения. Чаще всего круг правомочий вотчинника прямо определялся в самой жалованной грамоте. Последняя являлась и формальным подтверждением законных прав вотчинника на его имущество. В случае отсутствия грамоты вотчина могла быть изъята у наследников государством. В целом же пожалованные вотчины приравнивались практикой к купленным, а в начале XVII в. законодатель прямо уравнял правовое положение жалованных вотчин с родовыми, со всеми проистекающими отсюда последствиями.

Наделение люда выслуженной (жалованной) вотчиной рассматривалось как средство поощрения вполне конкретных индивидов. В таком качестве она по своему статусу приближалась к поместному землевладению и отделялась от родо­вой вотчины. Связанные с этой формой юридические трудности распоряжения исходили уже не от рода, а от пожалователя, т.е. государства. Индивидуальный характер данной формы землевладения был однако преодолен солидаризмом рода в процессе уравнивания статуса вотчины и поместья, при сближении правомочий на выслуженные и родовые вот­чины.

Поместное землевладение складывалось в качестве особой, но в правовом отношении недостаточно определившейся формы землевладения уже в XVI - XVII вв. В тот период поместные выделы осуществлялись из княжеских (дворцовых) земель в пользу непосредственно связанных с княжеским двором лиц.

Условность владения поместьем связывалась в правовом мышлении эпохи прежде всего с первоначальным моментом его образования: за службу давалась земля. Однако, по отношению к уже полученному поместью складывалась иная презумпция: выделенный землей относился к ней, как к своей собственности, с чем связывались и его ориентации в сферах эксплуатации и распоряжения поместьем. В системе хозяйственных отношений поместье ничем, не выделялось из ряда других хозяйственно-правовых форм (например, вотчин), что вызывало подспудно, а позднее уже открыто сформулированную тенденцию к их сближению. Определенно такое сближение наметилось в XVII в., Поразившись, пре­жде всего, в разрешении обменивать вотчины на поместья и приобретать (с особого дозволения) поместья в вотчину. Соответственно закон (Соборное Уложение гл. XVII, ст.9) разрешил продавать поместья.

Поместья давались за самые различные виды государственной службы, поэтому необходимо было ввести определен­ные эквиваленты для оценки соответствующих заслуг.

Нивелирующее влияние, которое оказала выработка практикой достаточно рутинного и стандартного порядка, связанно­го с регламентацией размеров и объектов, включенных в него, уже в XVI в. усиливается дополнительными факторами. Военная реформа середины века, уравнявшая порядок верстания военнослужащих с вотчины и поместья (независимо от вида землевладения, а в зависимости от его размеров) была существенным шагом в этом направлении. Подошла очередь для правовой интерпретации статуса самого субъекта поместного землевладения, т.е. для определе­ния, является ли таковым только лицо, получившее за свою службу поместье, или поместные права распространяются и на его близких. Большей четкости требовали регламентация всего комплекса прав по владению поместьем и решение вопроса о приобщении членов веем помещика к этим правам. Для нужд экономической стабилизации поместного земле­владения наиболее приемлемой оказалась линия хозяйственной преемственности в рамках одной семьи, а не частые переходы поместья из одних рук в другие.

Первоначальным обязательным условием пользования поместьем была реальная служба, начинавшая для дворян с пятнадцати лет. По достижении этого возраста, поступивший на службу сын помещика, "припускался" к пользованию поместьем. Ушедший в отставку помещик получал поместье на оброк вплоть до достижения сыновьями совершенноле­тия, с середины XVI в. - поместье на тот же срок оставалось в его пользовании. К наследованию поместьем стали при­влекаться боковые родственники, женщины получали с него "на прожиток". Пенсионные выдачи женщинам (вдовам по­мещиков и их дочерям) производились до момента нового замужества (вдовы) или до совершеннолетия (дочери), а с начала XVII в. - уже вплоть до смерти вдовы и детей. Такие выдачи рассматривались законом не как наследование, а лишь как пожалование.

Поэтому распоряжение этим имуществом было связано с рядом специальных ограничений. Например, вплоть до Собор­ного Уложения разрешался только обмен поместья на поместье, с 1649 г. был допущен обмен поместий на вотчины (при соблюдении необходимых обменных эквивалентов), но только с санкции государства (гл. XVII, ст.2 - 7). К концу XVII в. устанавливается практика обмена поместий на денежные оклады ("кормовые деньги"), что в скрытой форме означало уже фактическую куплю-продажу поместий. Официальная продажа поместий (за долги) была допущена в XVII в. тогда как сдача поместий в аренду за деньги разрешалась уже ст. 12 гл. XVI Соборного Уложения. Сближение правового статуса вотчины и поместья, завершившееся к середине XVII в. указывало на консолидацию иму­щественных прав, принадлежавших различным группам господствующего класса. Одним из признаков этого стало право обмена вотчины на поместье с соответствующей передачей прав и обязанностей, лежавших на обмениваемом объекте. Но не менее важным симптомом сближения данных форм землевладения стал трансформированный порядок передачи поместий по наследству, в сущности мало отличный от вотчинного наследования. Расширение круга наследников, отме­ченное для обоих случаев (для вотчин и поместий) указывало на те же тенденции.

Обратимся теперь непосредственно к содержанию феодального землевладения.

Так, глава 16 «О поместных землях» расши­рила права дворян, сделав первый шаг в уравнивании прав владельцев поместий и вотчин. Статья 2 гл. 16 устанавливала право обмена поместий на вотчину только с согласия царя: Обмен поместий различных качеств не влек за собой денежной компенсации.

Закон предлагал расписать «меновые поместья» по «полюбовному челобитью» (ст. 3 гл. 16). В статье 8 гл. 16 говорилось, что в случае старости, болезни увечья, право пользования поместьем передавалось сы­новьям если они несли военную службу: иногда по усмотрению царя поместье жаловалось в пожизненное пользование. Основанием получения поместного владения являлась служба государю (военная, административная и т. д.). В развитии правового статуса поместья особое значение имел прожиток, т.е. часть поместья, выделяемая после смерти его владельца на содержание вдовы, дочерей, престарелых родителей, несовершеннолетних детей. Матери или жены дворян, погибших на войне, получали на содержание поместье, которой подлежало передаче детям (ст. 22 гл. 16). За­креплялось право на дополнительное поместье за военную службу (ст. 24 гл. 16). Определялся размер поместий, полу­чаемых вдовой и дочерью на содержание, в зависимости от обстоятельств смерти дворянина (ст. 30-32 гл. 16). Следова­тельно, Уложение 1649 г. содержит целый комплекс правовых норм, связанных с наследованием поместья. Интересна ст. 17 гл. 16, в которой говорилось, что оставшаяся после родителей дочь владела поместьем,, полученным ею на свое содержание до замужества, после чего она передавала свое поместье мужу в качестве приданого. Одним из оснований прекращения права дворянина на поместье по Соборному Уложению являлось длительное (свыше 10 лет) пребывание в плену, (ст. 29 гл. 16), но по возвращении из плена он вправе был требовать поместье назад. За провинности или преступление поместье у дворянина отбиралось и передавалось другому (ст. 38 гл. 16). Поместье после смерти его владельца (ст. 58 гл. 16) делилось поровну между наследниками: женой и детьми. Другой разновидностью феодальной собственности на землю было вотчинное землевладение и в Уложении 1649 г. ее правовому положе­нию отведена специальная глава 17.