Рассматривая различные виды графических работ, я все ближе и ближе подошла к живописи, но также в процессе рассмотрения выявились основные отличия графики от живописи:

огромное значение в графике имеет преобладание линии (линия как таковая в природе вообще не существует, но в графике она либо проведена явно каким-либо инструментом - будь то резец. карандаш или кисть, либо создается соседствующими пятнами - ахроматическими или хроматическими, как в акварели и гуаши);

графика более контрастна, в основном это контраст черного и белого, контаст фона и рисунка, особое взаимодействие фона и изображения (не случайно основой графических работ чаже всего является бумага - она предоставляет широкие возможности в выборе фактуры, цветового оттенка фона);

графика не загромождает пространство, а наоборот создает его, в чем-то она похожа на музыку - ей свойственны паузы, и паузы эти играют большую роль;

графика (особенно рисунок, литография) дает художнику больше свободы, нежели живопись, благодаря простоте и доступности техники, возможности работать быстро, отражая мгновенные эмоциональные переживания;

графика в основном имеет иллюстративный характер, она более декоративна (часто используется для создания иллюстраций к книгам, шаржей и т. д.).

Последние два пункта вступают в некоторое противоречие - с одной стороны графическое произведение наиболее полно отражает характер художника, с другой стороны - графика более декоративное, декоративно-прикладное искусство, нежели станковое произведение. Здесь стоит привести некоторый пример, в котором соседствуют обе эти черты, отнюдь не взаимоисключая друг друга, а наоборот друг друга взаимодополняя. В качестве этого примера хотелось бы привести творчество гениального английского графика, одного из основоположников стиля модерн Обри Винсента Бардслея (1872-1898).

Созданное этим художником, до сегодняшнего дня продолжает существовать как уникальный памятник книжной иллюстрации и дизайна (иллюстрации к "Саломее" ОскараУайльда, рассказам Эдгара По, "Лисистраты" Аристофана, а также многочисленные виньетки, эскизы обложек и титульных листов).

Сперва Бердслей набрасывал композицию карандашом. в общих чертах, покрывая бумагу на первый взгляд каракулями, которые постоянно стирал и потом снова наводил, пока гладкий бумажный лист не превращался в решето от резинки и перочинного ножа; по этой-то шерохоатой поверхности он и работал, золотым пером, оставляя тонкий след тушью, часто совершенно игнорируя сделанные до того линии, потом тщательно вычищаемые. Таким образом все зарождалось, репетировалось, исполнялось на одном и том же листе. Бердслей отделил свет от тьмы. Для света - белая бумага, для тьмы - черная тушь. И никаких полутонов. Линия приобрела удивителньную силу. Только черное и белое, лист бумаги, перо, флакончик туши.

В работах Бердслея - его характер, его собственное видение окружающего мира. Как например, все шестнадцать рисунков к "Саломее" самостоятельны и не связаны с текстом, но тем не менее трудно найти более точный комментарий к духу и стилю Оскара Уайльда и трудно найти в мировом искусстве библейскую Саломею более выразительную, хотя Бердслей и надевает на нее парижскую шляпу, а в финале хоронит ее в серебряной пудренице.