Таким полезнее всего верить превосходнейшему авторитету и соответственно ему вести жизнь».

Арабская, среднеазиатская и еврейская философия

Расцвету схоластики в Западной Европе в 13в. предшествовало прогрессивное развитие арабской философии, философии Средней Азии и еврейской философии. Поворотным пунктом в развитии фи­лософии этих стран было усвоение учения Аристотеля в соответствии с новыми историческими задачами и достижениями науки, в особенности математики, астрономии и медицины. Были разрабо­таны многие самобытные философские идеи. В этих регионах было немало талантливых, крупных и разносторонних мыслителей. Мы рассмотрим наиболее крупных из них.

Авиценна. Под этим именем был известен в Европе Ибн Сина (ок. 980—1037) — необычайно разносторонний мыслитель, фи­лософ и политик, астроном и алхимик, врач, поэт и музыкант. Им написано более 100 книг. Особой славой пользовался «Медицин­ский канон», остававшийся в течение веков одной из руководящих книг по теории и практике врачевания. Основным его философ­ским трудом была энциклопедическая «Книга исцеления», разде­лявшаяся на логику, физику, математику и метафизику. Авиценну называли «князем философов» и «князем врачей». В своих собст­венно философских воззрениях он развивал идеи восточного аристотелизма в области метафизики, гносеологии, логики и отчасти онтологические концепции неоплатонизма. Авиценна отрицал тво­рение мира во времени. Он рассматривал сущее как вневременную эманацию Бога; миру как вечной длительности во времени соответ­ствует вечный Бог, а душа человека есть нечто бессмертное — она есть духовная форма тела (в аристотелевском смысле). В трактовке универсалий он исходит из того, что общие идеи существуют троя­ко: до вещи в божественном разуме, в вещи как сущность единич­ного и после вещи в человеческом разуме, который абстрагирует общее из вещей. Труды Авиценны были переведены в Европе, они изучались и изучаются поныне; особенно ценны его медицинские идеи и удивительно утонченная практика врачевания. Некоторые фундаментальные учения, прославившие крупных западноевропей­ских философов XIII в., были заимствованы у Авиценны и других арабоязычных мыслителей. Таково, например, введенное Авицен­ной различение сущности и существования.

Аверроэс — арабский философ Ибн Рушд (1126—1198), представитель восточного аристотелизма, автор и медицинских трудов. В трактате «Опровержение опровержения» он отвергал нападки теологов на философию, отстаивая права разума в позна­нии. Им проведено разграничение рациональной религии, доступ­ной немногим образованным, и образно-аллегорической религии, доступной всем, что явилось одним из источников теории двойственной истины. Аверроэс исходил из признания вечности мира и безначальности первоматерии. Он трактовал сотворенность мира Богом в том смысле, что Бог, «совечный миру», превращает в дей­ствительность потенциальные формы первоматерии. Абстрактный мировой Ум (Нус), в аристотелевском его понимании, рассматри­вается как единая безличная субстанция, общая для всех людей и воздействующая извне на души всех людей. Он отрицал идею бес­смертия индивидуальной души. Эти идеи Аверроэса оказали боль­шое влияние на развитие европейской средневековой философии.

Ибн Рушд твердо стоял на точке зрения, что первоматерия несотворима и она не может исчезнуть. Признавая бытие Бога, он считал, что Бог не предшествует бытию материи (она «совечна» ему) и что функция Божества — превратить потенциальные, внут­ренне присущие первоматерии формы в действительные. Движе­ние столь же вечно, как и материя. Движение — возникновение, изменение и разрушение — содержится как возможность в самой материи.

Еврейская философия, будучи близкой к арабской, не раство­ряется в ней и имеет самостоятельное значение. Она выдвинула несколько значительных фигур, оказавших большое влияние на ев­ропейскую философскую мысль. Одним из крупнейших еврейских мыслителей средневековья был Маймонид.

Маймонид (Моисей бен-Маймун, 1135—1204) стремился рационализировать иудейскую теологию на основе учения «царя философов» Аристотеля, что, по его мнению, дает единственно правильное руководство для «заблудших и колеблющихся». По Маймониду, нужно верить в то, что не противоречит разуму, но это не значит, что все может быть им доказано. Текст Священ­ного Писания нельзя толковать буквально, нужно «одухотворен­ное» объяснение «буквы закона». Согласно Маймониду, фило­софия ведет к интеллектуальному, нравственному и телесному совершенству. Он был сторонником идеи о сотворении мира Богом и критиковал Аристотеля за признание им вечности и несотворимости мира. Учение Маймонида о независимости знания от веры и подчинении знанию буквального смысла библейских выражений показалось раввинам непозволительным ограничением библейско­го авторитета, «продажей Священного Писания грекам». Споры за и против Маймонида временами достигали крайнего ожесточения. Труды Маймонида приобрели большую известность в Западной Ев­ропе и оказали значительное влияние на развитие средневековой мысли.

Фома Аквинский

Фома Аквинский (1225 или 1226—1274) — центральная фигура средневековой философии позднего периода, выдающийся фило­соф и богослов, систематизатор ортодоксальной схоластики, основатель одного из двух господствующих ее направлений — томизма. Наследие этого мыслителя весьма обширно. Особое место за­нимают два монументальных его труда — «Сумма теологии» и «Сумма против язычников» (иногда именуется «Сумма филосо­фии»). Он комментировал тексты Библии и труды Аристотеля, пос­ледователем которого был. В его работах кроме богословия и фи­лософии рассматриваются вопросы права, морали, государствен­ного устройства и экономики.

Исходным принципом в учении Аквината является божествен­ное откровение: человеку необходимо для своего спасения знать нечто такое, что ускользает от его разума, через божественное от­кровение. Аквинат разграничивает области философии и теологии: предметом первой являются «истины разума», а второй — «исти­ны откровения». В силу того что, по Аквинату, конечным объектом той и другой и источником всякой истины является Бог, не может быть принципиального противоречия между откровением и пра­вильно действующим разумом, между теологией и философией. Однако не все «истины откровения» доступны рациональному до­казательству. Философия находится в услужении у богословия и настолько же ниже его, насколько ограниченный человеческий разум ниже божественной премудрости. Религиозная истина, по словам Аквината, не может быть уязвима со стороны философии, в чисто жизненном, практически-нравственном отношении любовь к Богу важнее познания Бога.

О бытии. Исходя во многом из учения Аристотеля, Аквинат рас­сматривал Бога как первопричину и конечную цель сущего, как «чистую форму», «чистую актуальность». Сущность всего телесно­го заключается в единстве формы и материи. Именно они суть ре­альные сверхчувственные внутренние принципы, образующие всякую реальную вещь, все телесное вообще. Согласно Аквинату, ма­терия — только восприемница сменяющих друг друга форм, «чис­тая потенциальность», ибо лишь благодаря форме вещь является вещью определенного рода и вида. Кроме того, форма выступает в роли целевой причины образования вещи. А причиной индивиду­ального своеобразия вещей (принципом индивидуации) является «получившая напечатление» материя того или иного индивида. Опираясь на позднего Аристотеля, Аквинат канонизировал христи­анское понимание соотношения идеального и материального как соотношение изначального принципа формы («принципа поряд­ка») с колеблющимся и неустановившимся принципом материи («слабейшим видом бытия»). Слияние первопринципа формы и материи рождает, по Аквинату, мир индивидуальных явлений. Это последнее положение поставило точки над 1 в одном из самых ост­рых дискуссионных вопросов христианской схоластики. Формирую­щееся христианство, а значит, и схоластика не могли не быть оза­бочены истолкованием своего отношения к материи, так как третья ипостась верховного абсолютного божества — Иисус Христос — был, по Библии, явлен в образе человека, т.е. объединил в себе и божественную (идеальную), и человеческую (материально-телес­ную) природу. Сам факт этого объединения не давал возможнос­ти полностью игнорировать материю как «ничто» (чего требовал догмат о творении из ничего), поэтому квалификация материи Аквинатом с помощью целой системы утонченных рассуждений в качестве «слабейшего вида бытия» была воспринята церковью как выход из логического тупика. Материя, таким образом, по­лучила в схоластике частичное «оправдание». Вслед за Аристо­телем сущее Аквинат делил на субстанции и акциденции. Акци­денции, т.е. атрибуты, свойства субстанции (качество, количест­во, отношение, место, время и пр.), являются определениями субстанции.