В литературе Венгрии, которая как раз в XVI веке переживает траге­дию турецкого завоевания, ростки Возрождения были заглушены и вытопта­ны. Но еще в начале столетия крестьянское восстание под знаменем Дьердя Дожа всколыхнуло страну и засвидетельствовало наличие в ней живых и активных сил. Это они помогли отстоять от вражеских полчищ те немногие венгерские земли, которые избежали турецкого ига и стали прибежищем национальной культуры. Воспитанная в школе латиноязычной литературы, молодая венгерская письменность влилась в общий поток европейского Возрождения, прежде всего латинскими произведениями выдающегося гуманиста Борнемиссы. Но политические бури, через которые прошел венгерский народ в XVI веке, способствовали формированию поэзии на народном языке. И в значительной мере в ее традициях писал поэт-рыцарь Балинт Баллаши, гуманист на коне, погибший при защите от турок замка Эстергом. В его любовной поэзии и песенной лирике переплетаются приемы и мотивы ренессансной поэзии итальянцев и французов с образами и ритмами венгерских и славянских народных песен.

Филип Сидни в «Защите поэзии» рассказывает, как, исполняя пору­чение английской королевы, он побывал в замках венгерских феодалов и слу­шал во время пира местные героические песни. Не слыхал ли английский поэт и песен Балинта Баллаши, полных трагизма и национального своеоб­разия? В поэтической тоске и гайдуцкой удали этих песен уже порою чувст­вуется тот лирический синтез, который через века расцветет в поэзии Петефи.

Самый поздний вклад в европейскую поэзию Возрождения принадле­жит поэтам Пиренейского полуострова; решительный поворот к новому ми­ровоззрению и новой культуре произошел здесь только на рубеже XV и XVI веков, чему были свои причины. Прежде всего, — затянувшаяся рекон­киста, которая потребовала напряжения всех сил разъединенных и нередко враждовавших между Собой братских народностей, населявших полуостров. Историческое развитие Испании протекало своеобразно. Королевская власть не имела прочной опоры в испанских городах, и хотя она поочередно сломила непокорную аристократию и городские коммуны, настоящего государствен­ного и национального объединения не произошло: испанские короли влады­чествовали, опираясь лишь на силу оружия и церковную инквизицию. От­крытие в конце XV века Америки и захват огромных ее областей с золотыми и серебряными рудниками на короткий срок привели к неслыханному обога­щению Испании, а затем к падению золота в цене и катастрофическому об­нищанию страны, где погоня за легкой наживой вытеснила заботу о разви­тии ремесла и землепашества. Испанская держава стала терять и свое поли­тическое могущество, в конце XVI века от нее отпали Нидерланды, в 1588 году была разгромлена «Непобедимая армада» — испанский флот, посланный на завоевание Англии. Воцарилась реакция. Толпы нищих и бродяг потя­нулись по выжженным солнцем полям и дорогам страны, которая, сделавшись царством авантюристов и мародеров, во многом оставалась феодальной страной.

И, однако, в Испании расцвела блистательная ренессансная культура. Уже литература позднего средневековья была здесь богата и разнообразна. Арагонские, кастильские, андалусские традиции сливались в нечто новое, вбиравшее в себя и влияния Галисии с ее школой трубадуров, и Каталонии, и особенно Португалии, которая уже в XV веке начала бороться за новые морские пути и в целом обгоняла Испанию в области культурного развития. Тесные культурные связи с Испанией были усилены полувековым (1580— 1640 гг.) подчинением Португалии испанской короне. Очень важным для ли­тератур Иберийского полуострова было их многовековое соседство с литера­турами арабского мира. Через это соседство испанские поэты получили немало мотивов и образов, особенно заметных в романсах XV — XVI веков. С другой стороны, Испания в ту пору была тесно связана с Сицилийским коро­левством, с Венецией, держала гарнизоны и флоты во многих городах и га­ванях Италии. В период своего формирования испанская ренессансная поэ­зия пережила сильнейшее и длительное влияние итальянской. (То же отно­сится и к литературе Португалии.)

Первый шаг к новшествам, возвещенным итальянской и французской поэзией, сделал испанский поэт Хуан Боскан Альмогавер, выступивший сначала как переводчик Петрарки. Именно Петрарку выбрал Боскан образ­цом для реформы испанской поэзии.

На некоторое время школа Боскана оказалась ведущей. Но ей реши­тельно возражали сторонники «старокастильской» школы, противопоставившие итальянской ориентации национальную традицию, опиравшиеся на опыт старшего поколения поэтов раннего испанского Возрождения, и, прежде всего на Хорхе Манрике. Завязалась ожесточенная борьба направлений в ли­рике, завершившаяся победой талантливого поэта-рыцаря Гарсиласо де ла Вега, в творчестве которого возобладали общеевропейские поэтические прин­ципы Ренессанса, углубленные и обогащенные за счет обращения к испанской действительности. От Гарсиласо де ла Вега берет начало та линия испанской поэзии Возрождения, которая достигла высокого совершенства, вобрав в себя и традиции старых национальных поэтов, и эмоциональное богатство народ­ного романса, и опыт античного стихосложения наряду с античной образ­ностью. При этом гуманистическое мировоззрение причудливо сплетается в испанской поэзии с элементами средневековой рыцарской идеологии. В силу исторических условий, сделавших Испанию в XVI веке опорой феодально-католической реакции, особое развитие получила религиозная лирика, от­нюдь, однако, не замыкавшаяся в узком кругу собственно клерикальных мотивов. Один из наиболее одаренных поэтов этого направления — Луис де Леон, который за вольный перевод библейской «Песни песней» был обвинен в еретичестве и брошен в тюрьму. Глубокая страстность и драматизм поэзии Луиса де Леона, отразившей духовный кризис, которым мучились многие испанские гуманисты XVI века, делают его стихи характерным и значитель­ным памятником эпохи.

Всеобщее признание заслужил в конце XVI века поэт Эррера, автор большого количества пышных стихотворений в духе предклассицизма, над которыми возвышается его ода в честь победы над турками при Лепанто (1570 г.), уже предвосхищающая высокую патетику героической трагедии «Нумансия», написанной позднее Сервантесом.

Испанская лирика выдвинула ряд больших поэтов, выразивших чув­ство пробуждения формирующейся (но так и не сформировавшейся в полной мере) нации, мысли и чувства нового ренессансного человека — активного участника политической и светской жизни, страстного, просвещенного, жад­ного до жизни и чуткого к красоте. Это, прежде всего Сервантес и Лопе де Вега, которых, при всех различиях, сближает простота и глубоко националь­ное своеобразие стихотворной манеры. Им противостоят «культеранисты» —• лелеявшие, прежде всего изощренную поэтическую форму, мастера витиева­того и темного изложения, за условностями которого скрывалось одиночество, чувство призрачности, охватывавшее многих испанцев, живших в те годы, когда за блестящим фасадом испанской монархии все откровеннее прогляды­вала жалкая и трагическая нищета.