"Сторонники раздела,- писал Ленин,- правильно понимают крестьянс­кие слова о национализации, правильно объясняют их, но - в этом вся суть - но не умеют это правильное объяснение сделать рычагом изменения мира, орудием дальнейшего движения вперед. Не о том идет речь, чтобы навязать крестьянам национализацию вместо разде­ла . Речь идет о том, что социалист, беспощадно разоблачал мелкобуржуазные иллюзии крестьянина насчет "Божьей земли" должны уметь по­казать крестьянину путь вперед"[26]. Пусть крестьяне сейчас не понима­ют национализации - при постоянном растолковывании ее большевиками через какое-то время они сами к ней присоединятся .А что же делать с мнением "разделистов" о том, что передача всех земель в руки бур­жуазного государства лишь ослабит позиции пролетариата? И на это Ленин отвечает. Он говорит так: "Национализация земли возможна в буржуазном обществе, она содействует его экономическому развитию, облегчает конкуренцию и прилив капитала в земледелие, понижает цену на хлеб, и т.д. Мы ни в коем случае не можем, следовательно, в эпоху настоящей крестьянской революции при довольно высоко разви­том капитализме относится с голым и общим отрицанием к национали­зации".[27]

Признавая таким образом, ошибочность некоторых взглядов "разделистов", В.И.Ленин, тем не менее, относился к их программе лучше, чем меньшевистской. " .Я, конечно, ближе к разделу и готов вотировать за Борисова против Маслова"[28],- говорил Ленин в своем докладе об объ­единительном съезде РСДРП. Со своей стороны, "разделисты" также гораздо лучше относились к идеям Ленина, чем к проектам меньшеви­ков, и, отвергая проект Маслова - Плеханова, "разделист" Борисов не возражал против того, чтобы ленинское требование национализации бы­ло включено в качестве поправки к "разделу", с условием, чтобы это включение было рассчитано на будущее.

Аграрный вопрос стал центральным пунктом внутрипартийной борьбы на четвертом съезде РСДРП. Новая аграрная программа, принятая с су­щественными изменениями на четвертом съезде, выдвигала следующие требования:

1. Отмена всех сословных стеснений личности и собственности крестьян.

2. Отмена всех платежей и повинностей, связанных с сословной обо­собленностью крестьян и уничтожения кабальных долговых обязатель­ств.

3. Конфискация церковных, монастырских, удельных земель и передача их (вместе с казенными землями) крупным органом местного самоуправления, объединяющим городские и сельские округа.

4. Конфискация частновладельческих земель, кроме мелкого землевладения, и передача их в распоряжение крупным органов местного само­управления.

Таким образом, была принята меньшевистская программа муниципализа­ции. Оценивая ее В. И. Ленин говорил: "На съезде наша партийная прог­рамма останется программой сделки с реакцией. Это не социал-де­мократическая, а кадетская программа, если брать ее реальное полити­ческое значение в обстановке современной России ."[29]

Однако программа не была поддержана широкими слоями, она даже не привлекла внимания при обсуждении аграрного вопроса в Думе. "О ней стыдились упоминать даже меньшевистские депутаты" .В послереволю­ционной период обстоятельства сложились таким образом, что социал-демократия вновь осталась по существу без аграрной программы.

На примере РСДРП мы довольно подробно рассмотрели аграрную программу большевиков и меньшевиков, а также развитие этой программы. Но в то время существовала не только данная партия. Рассмотрим программы других партий, но не так подробно.

Партия Социалистов-революционеров.

Партия социалистов-революционеров занимала одно из ведущих мест в системе российских политических партий. Она была наиболее многочисленной и самой влиятельной немарксистской социалистической партией.

Крестьянство являлось предметом особого внимания эсеровской теории и практики, так как по своей численности и экономическому значению оно было, по мнению эсеров, «немного не всем», в то время как по своему правовому и политическому положению — «чистым ничем». «Все его отношения с внешним миром,— считал Чернов,— были окрашены в один цвет — данничества». [30] Впрочем, положение крестьянства было действительно настолько тяжелым, что признавалось всеми. Эсеровская оригинальность заключалась не в оценке положения крестьянства, а прежде всего в том, что эсеры в отличие от марксистов не признавали крестьянские трудовые хозяйства мелкобуржуазными; эсеры не разделяли догму, что крестьянство может прийти к социализму только через чистилище капитализма, через дифференциацию на буржуазию и пролетариаты. Эсеры унаследовали в своей теории положения классиков народнической экономической теории об устойчивости крестьянских хозяйств, об их способности противостоять конкуренции со стороны крупных хозяйств. Эти постулаты и являлись исходными в эсеровской теории некапиталистической эволюции трудового крестьянства к социализму.

Какова же была эсеровская модель социализма? Центральное место в программе ПСР занимал аграрный вопрос. Эсеры считали, что социализм в России должен начать произрастать раньше всего в деревне. Почвой для него, его предварительной стадией, должна была стать социализация земли.

Эсеры провозглашали требование «социализации» земли, т. е. изъятие ее из товарного обращения и превращение в общенародное достояние. Правом распоряжаться землей наделялись крестьянские общины, которые должны были разделить землю между всеми, «кто ее обрабатывает», по трудовой или потребительской норме (по количеству рабочих рук в семье или едоков).

Социализация земли означала, во-первых, отмену частной собственности на землю, вместе с тем не превращение ее в государственную собственность, не ее национализацию, а превращение в общенародное достояние без права купли-продажи. Во-вторых, переход всей земли в заведование центральных и местных органов народного самоуправления, начиная от демократически организованных сельских и городских общин и кончая областными и центральными учреждениями. В-третьих, пользование землей должно было быть уравнительно-трудовым т. е. обеспечивать потребительную норму на основании приложения собственного труда, единоличного или в товариществе. Социализация земли, обобществляя землю и ставя в равные условия по отношению к ней все трудовое население, создавала необходимые предпосылки для завершающей фазы процесса социализации земледелия — обобществления земледельческого производства с помощью различных форм коопераций.

Эсеры признавали, что «общинно-кооперативный мир деревни вырабатывал в ней своеобразное трудовое правосознание, легко смыкающееся с идущей от передовой интеллигенции проповедью аграрного социализма».[31] На этом представлении основывался пункт эсеровской программы о необходимости пропаганды социализма не только среди пролетариата, но и крестьянства.

В вопросах переустройства поземельных отношений партия заявляла о своем стремлении опираться, в интересах социализма и борьбы против буржуазно-собственнических начал, на традиции и формы жизни русского крестьянства, его общинные и трудовые воззрения, в особенности на распространенное среди него убеждение, что земля ничья и что право на пользование ею дает лишь труд. При социализации обращение земли в общенародное достояние должно было произойти без выкупа. Пострадавшим в грядущем имущественном перевороте обещалось право на о6щественную поддержку на то время, которое необходимо для приспособления к новым условиям личного существования.