Религиозная неоднородность особенно проявилась в Боснии, Герцеговине и части Хорватии. Согласно переписи 1910г., в Королевстве сербов, хорватов и словенцев проживало 611 257 сербов (18,2%) на территории Хорватии, а в 1931 г. - 633 000 (18,45%). В Боснии и Герцеговине количество православных в 1910 г. составило 825 418 человек, или 43,5% от общего числа населения. Доля мусульман равнялась 35,0%, в то время, как количество католиков было 21,3%. В 1931 г. соотношение было следующим: 44,3%, 30,7%, 23,6%.82 Это многообразие, наряду с другими обстоятельствами, серьезно усугубит кризис югославской федерации.

“С крушением коммунизма . образовался идеологический вакуум, и клерикализм не преминул заполнить его. Поэтому в Югославии различают: католик хорват . православный серб .”, - отмечал П. Матвеевич.83 Понятие “югослав” было забыто. Гражданство отступило перед национальностью.

В религиозных странах националисты всегда спекулировали на чувствах верующих. Произошло это и в Югославии.

Так, важным моментом политических процессов начала 90-х годов в Югославии явилось появление большого количества националистических партий, многие из которых вышли на первые многопартийные выборы (1990) с соответствующими программами. Например, в предвыборной борьбе в Боснии и Герцеговине участвовали около 40 политических партий. Большинство из них имели национальный характер, что резко поляризовало население по национальному признаку. Даже списки кандидатов составлялись и публиковались по национальному признаку: “кандидаты - мусульмане, кандидаты - сербы, кандидаты - хорваты и кандидаты других народов и народностей”.84 А в предвыборной программе Хорватского демократического содружества говорилось об “исторических правах хорватского народа . в том числе . на самоопределение вплоть до отделения .”.85

После прихода к власти новых политических сил в ряде республик усилилось стремление к невыразившемуся самоопределению, самостоятельности и независимости под влиянием, главным образом, национализма.

В Хорватии активно развернулась националистическая пропаганда. Правящую партию (ХДС) отличала дискриминация граждан другой национальности, веры и политических убеждений, антисербская и антиеврейская пропаганда. Фактически были реабилитированы усташеские традиции: все сербы проверялись на лояльность, в республике была создана атмосфера нетерпимости по отношению к сербам. В городе Даруваре, например, были развешаны плакаты, рекомендовавшие несколько способов распознавания сербов.86 Конституция (декабрь 1990 г.) признала сербов в Хорватии национальным меньшинством, наряду с итальянцами, венграми, евреями. Теперь Хорватия стала лишь “государством хорватского народа”.87

Ватикан активно поддержал свою епархию в Хорватии, и его непримиримая позиция по отношению к православной Сербии воспринималась хорватами как призыв к борьбе с православным населением в республике. Конечно, церковные иерархи не способны были развязать гражданскую войну. Это сделали правительства, политические лидеры.

Так, Алия Изетбегович президент Боснии и Герцеговины, доктор теологии, лидер мусульманской партии придал межнациональным противостояниям религиозный смысл. Учитывая сильнейшие отзвуки исламского фундаментализма в мусульманской среде, а также стремление боснийских мусульман утвердить собственную идентичность, он недвусмысленно высказался за создание исламского государства. В его “Исламской декларации”, написанной еще в 1970 г., отвергались те духовные ценности, называемые христианскими и европейскими: “Исламское общество . это общество, состоящее из мусульман . то, что означало прогресс и конституционность для Запада, представляет собой искусственный прогресс для исламского мира, который не может привести здесь к конструктивным изменениям .”.88 По мнению А. Изетбетовича, исламское возрождение не могло начаться без религиозной революции и продолжиться без политической революции.89

Следствием националистической политики в Боснии и Герцеговине являлись этнические чистки, концентрационные лагеря. По сообщениям Сербской Республики Б и Г, из 15 общин были изгнаны 200 тысяч сербов, сожжены 70 сербских сел, а в 17 концентрационных лагерях в Б и Г содержалось 40 тысяч сербов.90

Эскалация насилия санкционировалась авторитетными политическими деятелями (прикрывавшими национально-религиозными лозунгами свои узкополитические интересы), стоявшими во главе государства, этнических и религиозных групп, политических движений. Религия играла существенную роль в поддержании атмосферы враждебности. Она использовалась как знамя в борьбе агрессивного национализма.

По мнению большинства исследователей, религия стала одним из главных побудительных мотивов всех драматических событий в экс-Югославии: этнической гомогенизации (первая фаза), этнического разделения (вторая фаза), политического конфликта (третья фаза) и, наконец, гражданской войны.91

Итак, религия сыграла существенную роль в возникновении югославского конфликта. Национализм использовал ее для прикрытия своих узкополитических целей. Поликонфессионность стала детонатором драматического распада Югославии.

Заключение.

В процессе работы я пришла к следующим выводам.

Югославские народы с раннего средневековья жили на стыке трех религий и трех цивилизаций. После османского завоевания (XIV век) Балканского полуострова хорваты стали юго-восточным форпостом католицизма в Европе; сербы составили юго-западный бастион православного мира; мусульмане славянского происхождения оказались на северо-западной границе исламского проникновения в Европу. Три разных веры, три различных менталитета несколько веков существовали и развивались в непосредственном контакте и тесном взаимодействии.

В условиях многовекового национального угнетения южнославянские народы стремились к созданию единого государства. Но трудно было преодолеть сепаратистские тенденции, национальную и религиозную рознь.

В социалистической Югославии, созданной в 1945 г., казалось, были устранены эти противоречия. Но это оказалось иллюзией. Этнические чувства подавлялись при автократической диктатуре, и только после смерти вождя Иосипа Броз Тито межнациональные противоречия обострились до предела, став одной из причин кризиса и распада югославской федерации.

Несмотря на демократический фасад, претензии на оригинальность, самоуправленческая модель социализма по сути оказалась слепком с советской. Выдвинутые югославским руководством альтернативные идеи развития социалистического общества на практике доказали свою утопичность и несостоятельность.

Истинной демократии в Югославии достичь не удалось. Плюрализм мнений и альтернатив, что провозглашалось самоуправленческим вариантом социализма, не совмещалось с идеологическим монополизмом. “Власть рабочего класса” служила ширмой, за которой скрывалась фактическая власть партии - СКЮ.

С каждым годом все больше обнаруживался застой в развитии самоуправления, начали давать сбои звенья общественно-политической и экономической системы. Попытки реформ, предпринятые в конце 80-х годов, оказались безуспешными, т.к. носили фасадный характер. Реальностью в Югославии стали многопартийная система и парламентаризм. Но пришедшие к власти в ряде югославских республик националистические политические силы сделали неизбежным пересмотр структуры всей государственной федеративной системы. Консенсуса не удалось достичь даже при помощи международных арбитров.