Десетерец - эпический стих. Это значит, что при достаточно строгой огранизованности он настолько богат ритмически, дает столько ритмических вариантов (в зависимости от расположения ударений, долгот словоразделов), что в сотне стихов вряд ли можно встретить две идентичных строки. Подобными характеристиками в русской поэзии обладает только тонический былинный стих, который так же открыт для импровизаций. Других аналогов, кажется, нет. Русский пятистопный нецезурованный хорей, звучание которого очень приблизительно и условно передает звучание десетерца (к его произносительном варианте, не при пении, т.е. когда речь идет именно о стихе "Горного венца"), очевидно, уже не годится для этой роли.

Заключение

Петр Петрович Негош - светский и духовный правитель независимой Черногории (в сан митрополита был рукоположен в России), а его знаменитая поэма, увидевшая свет в 1847 году, была посвящена событиям двухвековой давности и касалась такой больной проблемы национальной истории, как отношения сербов, сохранивших православную веру и сербскую идентичность, с потурченцами - соплеменниками, принявшими ислам и, в соответствии с законами Османской империи, получившими ряд социальных привилегий. Разумеется, отношения эти были далеки от идиллических, отмечены множеством взаимных жестокостей, что, естественно, нашло отражение в поэме.

Cуть драматического конфликта в «Горном вен­це» заключается в противостоянии права силы и силы права — права на верность себе и своим корням. В разрешении этого конфликта нет одно­мерности эпических песен и предания. Если таким персонажам, как Вуку Мичуновичу и Вуку Мандушичу, в чистом виде воплощающим в себе отвагу и доблесть черногорцев, если народу (в роли античного хора), верному преданиям старины и в хороводных песнях воскрешающему ее уроки, задача представ­ляется однозначной, то для владыки Данилы — а он и игумен Стефан выражают мысли и муки поэта — борьба с внутренними врагами, вчерашними братьями по крови и вере, вырастает в тяжелейшую про­блему:

Кто стоит на горе, хоть и малой,

видит больше, чем внизу стоящий .

Даже приняв решение «в божьем стаде истре­бить заразу», владыка Данило делает еще одну попытку избежать крови и жертв и призывает потурченцев вернуться к вере отцов и дедов.

Любовь и неизбывный интерес к жизни народа во всех ее проявлениях, глубинное знание народного языка, которому Негош придал особый блеск и отточенность, поэтическое воспроизведение исторических преданий, которые хранит народ, тем сохраняя себя, все это сделало «Горный венец» подлинным венцом творчества поэта.

Список использованной литературы

1. Nikčević V. Mladi Niegoš. Сetinje, 1978

2. БабовиЋ М. Зенкевичев превод «Горског виjенца». Стварање, Цетиње, 1956, XI, бр. 1. 52-59

3. БуриЋ В., Његошева поетика, Београд, 1964

4. ДрагиЋевиЋ Р. J. Руски преводи «Горског Виjенца», Стварање, Цетиње, 1956, XI, бр. 9-10, 645-652

5. ДурковиЋ Ш. Љ., Библиографиjа о Његошу, Београд, 1951

6. Лавров П. А. Петр II Петрович Негош. М., 1887

7. ЛукетиЋ М. и ВукмировиЋ О., П. П. Његош. Библиографиjа. 1963—66, Цетиње, 1968.

8. Негош П. Горный венец. М, 1988

9. Новаковиħ С. Историjа српске книжевности. Београд, 1867

10. Петр II Петрович Негош. Горный венец. Кралево: Слово, 1995.

11. ТомовиЋ С., Његошева луча. Студиjа, Титоград, 1971

12. Цjeлокупна дjeла, књ. 1—9, Београд, 1951—55; в рус. пер. — Горный венец, М., 1955.

[1] Новаковиħ С. Историjа српске книжевности. Београд, 1867, c. 285

[2] Петр II Петрович Негош. Горный венец. Кралево: Слово, 1995, с. 219

[3] Петр II Петрович Негош. Горный венец. Кралево: Слово, 1995, с. 220

[4] Негош П. Горный венец. М, 1988, с. 33

[5] Петр II Петрович Негош. Горный венец. Кралево: Слово, 1995, с. 225

[6] Негош П. Горный венец. М, 1988, с. 38

[7] Nikčević V. Mladi Niegoš. Сetinje, 1978, s. 132

[8] Негош П. Горный венец. М, 1988, с. 32

[9] Петр II Петрович Негош. Горный венец. Кралево: Слово, 1995, с. 229