По несколько иным основаниям участников политических действий можно разделить на три категории: социально-классовые, территориальные и корпоративные общности. К социально-классовым общностям традиционно относят буржуазию, рабочий класс, крестьянство, в более современной терминологии — высший, средний и низший класс.

В основе территориальных общностей лежит единство, возникшее как следствие географической, пространственной или исторической близости. Это нация, характеризующаяся особой интенсивностью связей между ее членами на базе общей культуры, языка, исторического прошлого и т.д., и многообразные этнические группы, в том числе и национальные меньшинства. Принадлежность к национальной общности с особой остротой осознается человеком, поэтому конфликты между такими группами бывают чрезвычайно жестокими. Свидетельством этого являются многочисленные межнациональные конфликты, нередко перерастающие в войны. Корпоративные группы образуются на разной основе, чаще всего на профессиональной, например, в ходе забастовочного движения. Они активно участвуют в политике, определяя иногда даже судьбу правительства.

Идентификация члена общности с субъектом политики — важнейший механизм приобщения к политическим процессам. Поэтому исходным признаком субъекта политики является его положение как представителя общности, от имени которой он выступает. Отношения представительства предполагают, что «миллионы» («политика начинается там, где миллионы») существуют не как отдельные рядом стоящие единицы, а как некая общность, образуемая объективными связями и способом осознания себя в мире. Благодаря своим представителям социальная общность осознает себя как самостоятельно действующий субъект, от решений и действий которого зависит жизнь всего общества в целом.

Способы взаимосвязи субъектов политики со своими общностями многообразны. Скажем, харизматическое лидерство вождя предполагает непосредственную и эмоционально окрашенную его связь с обществом. А в рамках представительной демократии эти отношения основываются на рациональном расчете выгод и потерь от деятельности политического субъекта. В любом случае, если субъект политики не выступает от имени тех или иных слоев, групп (пусть даже чисто номинально), он не воспринимается как таковой. Отношения представительства в то же время весьма противоречивы, ведь недаром говорят, что политики или партийные лидеры, действуя от имени других, всегда преследуют и собственные цели. Подчас трудно определить, от чьего имени реально действует политик, то есть какова его «собственная» общность

Вопрос 2. Политические институты.

Обращение к политическим институтам – распространенная в политической науке традиция. В начале ХХ в. под политическими институтами понимались государственные учреждения, партии, бюрократия. Однако уже в середине этого же века политологи отказались от понятия «институт», заменив институциональный анализ структурно-функциональным. В определенном смысле понятие института «вернулось» в теорию политики из социологии. Социологи, в отличие от правоведов, трактовали институты не столько как формально-юридические организации, сколько как устойчивые верования, традиции и нормы, воплощенные в различных социальных организациях. Такой подход был характерен для французского социолога Э. Дюркгейма, который образно определял социальные институты как «фабрики воспроизводства» социальных отношений и связей. Спустя полвека его соотечественник М. Дюверже определил институт и как организационные структуры, и как модели отношений, формирующие эти структуры. «Модели отношений» – это определенные правила и определенные «рамки». М. Вебер трактовал институты как рациональные установления, на которые обязан ориентироваться в своем поведении индивид.

Такое понимание института проникло как в экономическую, так и в политическую науку в 1970-1980-е гг. В этот период происходит становление нового направления в политической науке – неоинституционализма. Неоинституционализм трактует институты как «правила игры в обществе или, выражаясь формально, созданные людьми правила, ограничивающие их взаимодействие» (Д. Норт). В. Меркель и А. Круассан полагают, что институты – это «относительно долговечные и нормативные образцы социальных связей, которые считаются легитимными и обладают потенциалом для решения проблем и регулирования человеческих отношений». Значение политических институтов заключается в том, что они, обеспечивая стабильность и порядок, снижают трансакционные издержки взаимодействий между политическими акторами.

В период формирования политологии как науки основное внимание исследователей сосредоточивалось на анализе политических институтов. Преимущественно акцент делался на государственных политических институтах: парламенте, правительстве, бюрократии. Такой подход в дальнейшем получил название «старого» институционализма. Критики этого подхода обращали внимание на игнорирование «старым» институционализмом реальных проблем политики, формально-юридический и описательный характер исследований. В рамках структурно-функционального подхода понятие института было заменено «структурой», под которой понимались стандартизированные отношения носителей ролей. Понятие института «вернулось» в теорию политики из социологии и экономики в 1970-1980-е гг. Согласно новой трактовке, институт определялся как «правила игры» в обществе или «созданные человеком» ограничительные рамки, которые организуют взаимоотношения между людьми. Характеризуя роль институтов в общественной жизни, Д. Норт отмечает, что их основная функция заключается в снижении трансакционных издержек путем «установления устойчивой (хотя не обязательно эффективной) структуры взаимодействия между людьми». Такая трактовка позволяла исследовать организационные факторы политической жизни и показать влияние внешних ограничений на поведение акторов. Формальные институты представляют собой универсальные правила поведения в стандартных ситуациях, т. е. правовые нормы. Эти универсальные нормы распространяются на всех акторов. Неформальные институты – это своего рода неформальные правила, которые регулируют отношения заинтересованных акторов. Такого рода институты формируются в результате взаимодействия «лицом к лицу».

Вопрос 3. Группы давления и группы интересов

Во все времена типичная черта любого общества – это объединения людей с общими взглядами на природу, искусство, быт и общество в целом.

С развитием политической культуры населения, демократии, гражданского общества социальные движения становятся, по словам англичанина Энтони Гидденса, столь же типичными, как и формальные бюрократические структуры, которым они противостоят.

Социальные движения и организации – это добровольные объединения людей на основе общих интересов и целей, возникающие в результате их свободного волеизъявления. Их назначение – выразить и представить интересы входящих в них людей во взаимоотношениях между собой и с государством.

По своим масштабам, уровням проявления, характеру и типу организованности они разнообразны: религиозные группы, семейные или этнические ассоциации, молодежные и феминистские движения, фермерские и предпринимательские объединения, экологические организации, клубы и т. п. Они могут быть официально организованными или складываться стихийно в ходе каких-либо компаний. Однако общим для всех является коллективная попытка реализовать свой частный интерес, воздействуя на государственную власть. В связи с этим в западной литературе применительно к ним более употребимо понятие «заинтересованные группы» или «группы давления»”.