Опыт мирового экономического развития на протяжении ХХ в., равно как геоэкономическая ситуация и тенденции ее трансформации в ХХI в., выделяет в [c.127] качестве важного аспекта социокультурного анализа проблематику взаимодействия феноменов экономических с феноменами национальными. Аспект взаимодействия этих феноменов связан с неравномерным экономическим развитием на постиндустриальной фазе. В условиях существования мировой системы хозяйствования и мировой системы государств отставание в этом развитии представляет прямую угрозу национальному суверенитету. Подавляющее большинство стран включающихся в мировое индустриальное развитие прошли через этап “догоняющей модернизации”, носившей зачастую действительно “защитный характер”. Мобилизация и концентрация всех ресурсов страны, их распределение и использование именно на основе “воли и сознания”, даже не всегда отвечающих критериям экономической рациональности, являлись определяющим элементом этой модели развития. Основным инструментом реализации оказалось государство, а основным фактором мобилизации масс – национализм.

Признак постмодернизма – переход к политике, опирающейся на мышление в категориях национальных государств, и, одновременно, учитывающей глобальный характер международных отношений. С одной стороны, возникает глобальное общество на основе общей символической информационной культуры. С другой стороны, возникает новый регионализм и децентрализация политической власти. Власть более не делегируется сверху, она осуществляется на уровне локального, регионального действия.

Основная структурная особенность модели мира в конце ХХ – начале ХХI века – становление многополярности. В основе современного полицентризма, идущего на смену геополитического (по своему выражению – военно-политического и идеологического) противостояния Востока и Запада, лежит прежде всего распад мира на соперничающие зоны преимущественной внутренней экономической интеграции, значительно более тесной, чем между зонами, как глобального (Европейский союз, НАФТА, зона “Большой Китайской экономики”, японоцентристкий “ареал интеграции”, АСЕАН), так и регионального (АТЭС) уровня.

Для каждой из глобальных и региональных экономических зон характерна и географическая близость входящих в нее стран, и большая или меньшая удаленность данной зоны от других. Вместе с тем географические факторы оказывают прямое, и, в не меньшей степени опосредованное воздействие, влияя на характер и течение экономических процессов. Имеется в виду значение таких обстоятельств, как удобство промышленной кооперации через “прозрачную” границу, невысокая стоимость перемещения товаров, относительная гомогенность физической среды, в которой разворачивается экономическая деятельность (сходные уровни обеспеченности полезными ископаемыми и энергетическим сырьем, развития коммуникаций, примерно равные условия ведения сельского хозяйства).

Каждая глобальная экономическая зона составляет также этноцивилизационную, либо культурную общность, которая, среди прочего, означает сопоставимость правовых условий и методов организации экономической деятельности в странах-партнерах и в то же время является необходимой предпосылкой для выхода интеграции за экономические рамки. Наоборот, тогда, когда общий экономический интерес сводит “под одну крышу” представителей разных культур и цивилизаций (трансрегиональные объединения), долгосрочное экономическое взаимодействие нередко оказывается затруднительным. [c.128]

Транспортные, электронные и информационные коммуникации соединяют экономические зоны и объединения в единую многополярную систему. Научная общность укрепляется транснациональным характером научного и научно-технического прогресса.

Сегодня возможна альтернатива оксидентализации. Растет сопротивление этим процессам в различных частях мира, особенно в Азии, в государствах глубокой древней традиции и культуры. Этим странам свойственны хорошо развитое сознание национальной полноценности и уверенность в том, что их древние традиции, культура дают возможность самостоятельно выйти на определенные параметры социально-экономического развития, свойственные только им. Общественные системы таких стран усваивают основные достижения западной цивилизации медленно, стараясь избежать ее негативных последствий и разрушительных процессов, которые несут с собой новации для устоявшегося образа жизни. Такие цивилизации, как правило, не нуждаются в массовых заимствованиях запланированным целеустремленным путем. Им вполне достаточно спонтанных межцивилизационных связей путем культурных обменов и взаимопроникновения научно-технических и идейных новаций.

Оксидентализация для них – вынужденный процесс. В немалой степени это объясняется тем, что сам выход западной цивилизации на передовые рубежи, монополизация основных средств овладения этими передовыми рубежами лишает другие страны современных средств развития и вынуждают их к заимствованию западных технологий и организаций, научно-технических средств, прогрессивных методов труда. Поэтому оксидентализация, особенно в крупнейших странах мира, повсюду совершается, как весьма противоречивый процесс. В этих странах за оксидентализационным фасадом скрываются и проявляют свою устойчивость традиционные ценностные стереотипы, которые не просто мешают становлению постмодернистских социальных и экономических структур, но активно сопротивляются им и, возможно, со временем смогут предложить какие-то альтернативы.

Альтернатива капиталистическому пути развития – величайший исторический эксперимент – попытка синтеза социалистических производственных отношений и рыночных организаций производства в Китае, во многом самостоятельный аутентичный путь развития Индии.

Традиционные общества отнюдь не сказали еще своего последнего слова и, может быть, как сегодня свидетельствует опыт Китая и Индии, смогут обозначить принципиально новые пути, по которым пойдет часть человечества. Будущее оказалось на стороне восточного общества, которое воспользуется техническими достижениями западного общества и сохранит свой стержень развития.

Техногенная цивилизация в значительной степени исчерпала резервы своего роста, о чем свидетельствуют многочисленные глобальные проблемы и кризисы, и осуществляет радикальный поворот к принципиально новому типу развития. Сегодня много говорят о новом планетарном сообществе, о диалоге культур, о становлении новых типов коммуникации, необходимости стратегий взаимоотношений с природой.

Возник новый социальный порядок глобального уровня. Упадок гегемонии оказывается освобождением мировой арены для свободного действия новых проектов. [c.129]

Список литературы

1. Антонович И.И. После современности. Очерк цивилизации модернизма и постмодернизма. – М., 1997.

2. Балкизов М.Х. Экономическое сознание нации. – М., 1997.

3. Зотова Н.П. Национальное самосознание как объект философского анализа. – М., 1997.

4. Иноземцев В.Л. Технологический процесс и социальная поляризация в ХХI столетии // Полис. – 2000. – № 6.