Когда 1917г взорвал империю, alter ego президента В.Вильсона полковник Хауз посоветовал "заверить Россию в нашей симпатии к ее попыткам установить прочную демократию и оказать ей всеми возможными способами финансовую, промышленную и моральную поддержку". США выдвинули Программу XIV пунктов, которую Г.Киссинджер трактует как новое мышление, ибо США "считали применение Realpolitik аморальным… Американскими критериями международного порядка являлись демократия, коллективная безопасность и самоопределение".[4] Но Пункт VI предлагал вместо России "чистый лист бумаги", чтобы "начертать судьбу российских народов", через "признание всех де-факто существующих правительств"[5] - Украинской Рады, оккупированной Германией Прибалтики, а также "вывод из самопровозглашенных территорий всех иностранных войск" (Белой и Красной армий, стремящихся восстановить единство страны). Спешное международное закрепление расчленения России иначе как "Realpolitik" нельзя характеризовать.

Именно Соединенными Штатами, затем Ллойд-Джорджем идея самоопределения стала использоваться в дипломатической практике как их право признавать сепаратистов и расчленение других стран. Хауз и Ллойд-Джордж продвигали идею пригласить на Парижскую конференцию все "де-факто" существующие правительства на территории исторической России, в связи с чем зондировались различные промежуточные механизмы (конференция на Принцевых островах и др.).

Однако мир еще был не готов к планетарным концепциям. В самих США потребовались усилия чтобы укрепить на американской политической сцене соответствующие круги для развития линии Хауза - Вильсона, и понадобился весь ХХ век для реализации замысла против суверенных наций. Если Запад медленно, но неуклонно шел по этому пути, то СССР, наоборот, переживал процесс восстановления исторически преемственных государственных начал. Когда победа СССР 1945 г. привела мир к равновесию, был восстановлен традиционный правовой миропорядок.

Возврат к революционной антиэтатистской философии права был осуществлен в 80е-90-е годы и послужил весьма конкретной цели - разрушению СССР и Югославии, которая на глазах у США и некоторого противовеса Москве стала превращаться в антиатлантическую силу. Сахаровская идея пятидесяти трех государств и проекты "обновления" СССР являлись, по сути, ни чем иным, как возвращением в новых терминах к "ленинским принципам национальной политики". Планетарная идея всеобщего коммунизма у мыслителей сахаровско-горбачевской школы стала глобальной вестернизацией "единого мира" под контролем мирового "демократического" порядка" с его институтами (ООН, ОБСЕ, Совет Европы), которые должны подвергать политическому и идеологическому остракизму "нецивилизованные" страны - Четвертый "демократический" Интернационал"? Под флагом западноевропейского либерализма и прав человека с Россией фактически сделано то, что задумано Лениным и Троцким в 1917 году.

Зерном этой доктрины для конкретной политики является объявление национальных интересов и суверенитета государства второстепенными перед понятиями демократия и права человека, что по схеме напоминает примат пролетарского интернационализма и целей мировой революции в историческом материализме. Новые категории выглядят действительно универсальными, но они универсальны лишь по значимости для людей, но не по содержанию. Их толкование навязывается исключительно в категориях философии западноевропейского либерализма, выросшего из рационалистической философии Декарта, идейного багажа Французской революции и протестантской этики мотиваций к труду и богатству. Эта философия мировой политики ориентирована на глобализацию и мондиализм. Из них следует ослабление роли национальных государств и их суверентитета, рост влияния и морального авторитета наднациональных структур и международных механизмов.

Российская внешняя политика в начале 90-х г. полностью восприняла доктрину единого мира, в котором целью и смыслом существования наций и государств объявлена борьба за "мировую демократию" как ранее - строительство мирового коммунизма. И то, и другое противоположно стремлению каждой нации воплотить в своем историческом творчестве цели и ценности национального бытия и классическим задачам внешней политики - обеспечивать суверенитет и добиваться внешних условий для того, чтобы беспрепятственно воспроизводить свои ценности и традиции - то есть национальную жизнь из поколения в поколение. В христианском толковании мировой истории идея единого мира в любой версии посягает на богоданное многообразие мира и концепцию всеединства, в которой опыт каждого человека и каждого народа (даже отрицательный) имеет всемирно-историческое значение.

Эта линия российской внешней политики получила конкретное воплощение в полном единении с западными странами, которые под флером псевдогуманистической риторики вели совершенно реальную политику: война "Буря в пустыне" с целью лишения Ирака обретаемой им роли региональной супердержавы, расчленение антиатлантической Югославии, давление на "демократическую" Москву с тем, чтобы демонтаж СССР был произведен по республиканским границам и все народы, тяготеющие к России (кроме Белоруссии), были лишены правосубъектности. Согласие Горбачева на объединение Германии без закрепленных обязательств имело в качестве ответа линию на расширение НАТО.

Внешняя политика США в этот период стала еще более идеологизированной и претендующей на выражение общемирового идеала, отождествление мира и себя как передовой страны единственной мировой цивилизации. Однако за этим нетрудно увидеть "Realpolitik", как и за Программой В.Вильсона. США откликнулись на драматические события 1991 года в духе своей стратегии 1917-го и приветствовали разрушение державы советской теми же словами, что в начале века крах державы Российской. "Неовильсонианство" проступило в обещании США признать Украину, данном до референдума, и в признании Грузии до легитимизации власти в Тбилиси. Новые субъекты немедленно приняты в международные структуры, предложен вывод из них "иностранной" армии. Демонтаж СССР и создание новых субъектов международного права были проведены так, что народы, тяготеющие к России (кроме Белоруссии) были намеренно лишены правосубъектности.

То же испытала на себе Югославия. Для поспешного признания расчленения СССР и Югославии - государств-основателей ООН и участников Хельсинкского Акта - их целостность, а не субъектов их федераций гарантировали 35 подписавших Акт стран - было применено положение о праве наций на самоопределение и положение о мирном изменении границ. Но территории Украины, Грузии, Молдавии, Боснии и Герцеговины, Хорватии объявлены не подлежащими изменению. Их границы - внутренние административные - провозглашены международными и неприкосновенными на основе того же Акта - здесь был использован принцип нерушимости границ.